Дочь Соляного Короля (ЛП)

Мазира услышала меня, Захар, и хотя я не сразу поняла это, сейчас я понимаю. Я отдала ей всё, и она отплатила мне тем же.

Эдала

— Найденная рукопись с рассуждениями о книге Литаб Алмак.

ГЛАВА 23

Смерть, тайны и ложь скрывались за каждым углом, отравляя всех, кого я любила. А я погружалась в страдание, которое они оставляли за собой. Моя мать, мои братья, а теперь и моя сестра. Я оплакивала их всех, и скорбела по самой себе, по той жизни, в ловушку которой я попала и из которой я отчаянно хотела освободиться.

Если бы не Саалим.

Только Саалим мог облегчить моё горе, помочь мне забыть о той жизни, которая терзала меня.

Тави была безутешна после смерти Сабры. Сначала я не спешила рассказывать ей, поскольку было маловероятно, чтобы она узнала о смерти Сабры каким-то иным способом. До неё могли вообще не дойти ужасающие новости о том, что её сестра была умерщвлена за попытку вернуться во дворец.

Я надеялась, что мне удастся не обременять её этим знанием, и что она сможет жить более спокойной жизнью, чем я. Но я знала, что если до неё дойдут слухи о смерти Сабры, она никогда не простит меня за то, что я скрыла это от неё.

— Мертва? — закричала она.

И я прочла всё по её глазам. Она чувствовала то же, что и я — это было непостижимо, и она больше не могла всё это выносить.

— Как? Почему?

Я рассказала ей о том, что знала, чувствуя себя бесчестной и грязной, не упомянув о своей роли в этой истории.

— А ты её ненавидела! — выпалила Тави в гневе. — Ты ненавидела её, и она умерла с этой ненавистью.

Я открыла было рот, но потом закрыла. От удивления я не могла произнести ни слова. Она была права в том, что временами я потакала той озлобленности, что была между нами, и иногда я думала, что, вероятно, могла бы стараться лучше, чтобы усмирить эту злость в будущем. Но сейчас было не время обсуждать это с Тави.

Ей надо было злиться на кого-то, потому что она не могла разозлиться на единственного человека, виноватого во всём этом. За все это мы должны были быть благодарны Соляному Королю.

— Ты хоть немного чувствуешь себя виноватой? Наша сестра мертва, а ведь мы ещё не перестали оплакивать маму, тогда как ты продолжаешь гулять по деревне, словно всё в порядке.

Это были слова Сабры, сорвавшиеся с губ Тави, и хотя мне было больно их слышать, я знала, что она сама не верила тому, что говорила. Я напомнила себе, что она горевала — она злилась на эту жизнь, на своих богов — поэтому я не ответила. Она могла бросаться своими злыми словами. От них мне не стало бы еще хуже.

— Мне тоже грустно, — прошептала я.

Но она не смотрела на меня.

Вернувшись домой после казни, я обнаружила новый мешочек, в котором было столько же соли, сколько я отдала сегодня стражникам. Я вспомнила о Нассаре и о том, что он мог сделать, после того, как увидел меня с огромным количеством соли. Меня беспокоили его планы и причины, по которым он мог отложить моё наказание.

Дни шли, а от визиря не было вестей. Тави редко со мной разговаривала, как бы я ни пыталась заговорить с ней. Я отказывалась отпускать её, и не хотела позволить её гневу оттолкнуть меня, как это случилось с Саброй. Тави была моей единственной родной сестрой, и я не могла её бросить. Как сказала однажды Сабра, я была нужна ей.

Но даже ради Тави я не могла сидеть дома взаперти и предаваться печали. Поэтому, если гости не просили нас ко двору, я уходила. Моя соль не заканчивалась; джинн следил за этим.

Стражники никогда не спрашивали об источнике моего дохода, никто не хотел, чтобы оплата прекратилась. Они рассчитывали на мои взятки. Иногда Король требовал, чтобы ахир пересчитывали, и тогда стражники, чьи карманы я наполняла, самыми первыми вызывались сделать это. Меня всегда включали в итоговое число ахир, даже если я бродила по улицам деревни.

Фироз был у себя в лавке. Я не видела его с тех пор, как лицезрела его подвешенным за ноги на виселице. Мне потребовались все мои силы, чтобы не поприветствовать его так, словно он был тем, кого я сначала потеряла, а потом снова обрела.

Он сидел, выпрямившись, и следил глазами за каждым, кто проходил по улице мимо него. Он завязал свою гутру так, что его лицо было скрыто. Даже когда я приблизилась к нему, он едва ли расслабился.

Он кивнул мне и сдвинулся, чтобы я смогла присесть рядом. Он в тишине наблюдал за проходящими мимо людьми. Их был очень мало, и все они казались такими же встревоженными

— Что происходит? — спросила я, когда он ничего так и не сказал.

Он потянул за рукава и прикрыл ими свои запястья.

— Тут что-то не так. Меня не покидает ощущение, что за мной наблюдают или кто-то должен прийти за мной.

Я вздрогнула.

— Почему?

Он не мог знать, что произошло.

— Не знаю. Это началось несколько дней назад. Я был с Рашидом, и меня поразило чувство, что что-то не так. Тут появились стражники, и они смотрели на меня дольше обычного. У меня было ощущение, что они меня знали, но потом они забрали какую-то женщину.