Дочь Соляного Короля (ЛП)

Солнце было ещё высоко. Каждое утро Фироз так быстро распродавал свой кокосовый сок, что мне не приходилось его долго ждать. К полуденному горну мы уже вовсю праздновали.

— Я не знаю… этого… танца, — ответила я, задыхаясь, подпрыгивая на носках и следя за ногами людей вокруг меня, силясь повторить их движения.

Фироз взял меня под руку, а потом раскрутил в противоположном направлении от других пар. Мы засмеялись, так как выглядели как дураки.

Мы побежали бродить по другим частям базара, и я внимательно осматривала каждую улицу. Я взяла с собой небольшой мешочек с солью на случай, если увижу Сабру, просто на всякий случай. Вдруг она уже изменила своё мнение? Но мне не представился шанс спросить у кого-нибудь про неё. И я не увидела её на рынке.

Предсказатели гадали нам на будущее, и хотя ни один из них не упомянул возлюбленного в золотом, я надеялась, что кто-нибудь из них это сделает.

А потом какой-то мужчина, хлопнув в ладоши, превратил женщину в кузнечика. Я вскрикнула, а Фироз чуть не повалился на песок от смеха.

Мы увидели монстра в клетке, у которого не было глаз, чтобы видеть, и языка, чтобы говорить.

— Он выглядит как ребенок, — тихо сказала я, имея в виду бледное существо, которое, очевидно, намеренно держали в тени.

Фироз внимательно посмотрел на него и сморщил нос. Монстр кинулся на стену своей металлическую коробки и схватился за прутья клетки. Громкий звон раздался у нас в ушах. Его хозяин, весь в чёрном, повернулся к нам и закричал, чтобы мы отошли. Мы поспешили удалиться, прикусив языки, и когда были уже в недосягаемости, разразились смехом.

Мы увидели мужчину, игравшего на дудочке, змея поднималась в такт его мелодии.

— Невероятно! — воскликнула я.

— Это магия, — сказал Фироз.

Глядя на музыканта, я подумала о Саалиме. Был ли он сейчас среди нас или рядом с отцом? Я почувствовала вину из-за того, что я веселилась, а Саалим был заперт во дворце, прикованный к Королю. Это было нечестно. Каково это было бы идти сейчас рядом с ним или танцевать вместе? Я взглянула на Фироза и представила Саалима в образе мужчины, а не джинна. Он смеялся, и танцевал, и делал всё, что хочет, потому что он был простым человеком, который наслаждался обычными человеческими вещами. Если бы я увидела его снова, я бы точно спросила его о том, можно ли было освободить его. Было ли это реально, или его будущее предполагало вечное рабство. Может быть, после всего того, что он для меня сделал, я могла бы преподнести ему такой подарок.

— Мы сейчас такие живые, Эмель, — сказал Фироз и расплылся в дикой улыбке.

— Ты пьян, — я покачала головой и улыбнулась.

— Ты какая-то не такая, — он встал передо мной и склонился лицом к моему лицу.

Я почувствовала исходящий от него запах алкоголя.

Обойдя его, я продолжила идти.

— Как и ты. Уверена, что всё дело в вине.

Мы остановились посмотреть на украшения с юга. Браслеты были сделаны из точно таких же бус и каури, на которые я играла в карты. А массивные ожерелья были зеленого цвета, как две капли воды похожие на глаза той девушки.

— Как там твои друзья?

Он растеряно посмотрел на меня.

— Я не могу тебе сказать. Я не видел их с тех пор, как мы побывали там вместе с тобой. А что?

Уставившись на песок, я отошла от магазина.

— Вы все, кажется, очень близки.

— Мы друзья, но не настолько близкие. Не как мы с тобой.

Он толкнул меня плечом.

Что-то радостно зашевелилось у меня в животе.

— Правда?

Он засмеялся, но его лицо снова стало озадаченным.

— Я серьёзно. А что?

— Не знаю, — сказала я, всё ещё уставившись в пол. — Ты и Рашид говорили о том, чтобы уехать…

— Эмель, — он остановился передо мной и взял меня за плечи. — Если я когда-нибудь соберусь уехать, а ты все еще будешь здесь, я привяжу тебя к своей спине и заберу с собой. Ты мой лучший друг, и я никуда не уеду без тебя.

И хотя его слова были всего лишь воздухом, который тут же сдуло ветром, они подняли меня вверх, словно столбы, на которых держались дома. Он был тем, на кого я в итоге могла опереться, будучи уверенной, что я не останусь одна в пустыне. Фироз. Я могла на него положиться.

Я обхватила его рукой за талию, и так мы пошли дальше. Какое-то время я не могла говорить, боясь, что мой голос выдаст переполнявшие меня эмоции.

— Ну, по крайней мере, об этом мы договорились.

Мы остановились у очередной лавки, рядом с которой столпилось много народа. Иностранный торговец продавал там небольшие порции гранатового вина. Я уговорила Фироза попробовать его, и он согласился, когда я сунула горсть соли ему в ладонь.

Он выпил вино залпом и воодушевленно посмотрел на меня.

— Эмель, я влюбился.

— Это вкусно, — сказала я, потягивая вино.

— Нет, Эмель. Я имею в виду человека. Я влюбился! — сказал он, широко улыбаясь.

Сердце быстро забилось у меня в груди.

— О… правда? — спросила я дрожащим голосом и отпрянула от него.

Это был не тот разговор, который мне хотелось бы с ним вести.

Он широко расставил руки.

— Да! — закричал он и начал кружиться. Когда он увидел мое лицо, он рассмеялся: — Не в тебя, дурочка!

И тогда я тоже засмеялась от облегчения.

— А что насчет тебя, Эмель. Что в тебе поменялось?