Дочь ведьмы

– Я не хочу тебя торопить, – произнес он с явно переменившимся настроением, – но мы можем доесть и уйти? Я нашел место, где мы можем побыть вдвоем. Наедине.

– Да, конечно, – согласилась я. – Мне бы этого хотелось. Очень хотелось…

Мы молча доели ужин в странном напряжении, предвкушая грядущую ночь.

7

Арчи подозвал мсье Анри, и после того, как они долго заговорщицки шептались, нас выпустили через кухню и черный ход. Во дворике позади кафе осанистый ресторатор откинул парусину и явил миру блестящий мотоцикл. Анри протянул нам ключи и с удовольствием расписал его качества. Арчи пристегнул мою сумку сзади и помог мне забраться на пассажирское место. От трех решительных толчков мотоцикл, взревев, ожил. Я вцепилась в Арчи, прижавшись к его сильной теплой спине. Мы выехали из Жиронды и повернули по проселку на юг; я никогда не чувствовала себя счастливее. Я не знала, куда мы едем и сколько времени займет дорога. Я полностью доверяла Арчи. Мы были вместе, мы сбежали от войны, впереди у нас было бесценное время, и пока мы могли думать лишь о себе. Больше ничто не имело значения. Мы ехали по дороге, становившейся все уже, по темной сельской местности. Должно быть, где-то полчаса спустя Арчи свернул на ухабистую тропу. Мы проехали ферму, с грохотом промчавшись по мощеному двору. Страдавший артритом пес поднял тревогу, но дверь дома не открылась. Мы объезжали рытвины и ямы на тропе, делавшейся все более ухабистой, пока не добрались до крохотного домика, окруженного небольшой березовой рощицей. То было одноэтажное каменное жилище с крутой крышей и толстой трубой, из которой в тихий ночной воздух поднимался призрачный дымок. Арчи остановил мотоцикл и выключил двигатель. Тишина вокруг стояла великолепная, ее не нарушало ничего, только временами ухала сова или тявкала где-то лиса. Арчи взял сумку и пошел к низкой деревянной двери, которая оказалась не заперта. Я шагнула через порог и вдохнула древесный дым и запах срезанных цветов. Арчи снял с каминной полки масляную лампу и поднес к фитилю спичку. Комната словно собралась в мерцающем свете. Несколько часов назад здесь развели огонь, он ярко и жарко горел в очаге. На выскобленном сосновом столе посреди комнаты гордо стояла ваза роз и коробка с бакалеей. К столу были придвинуты два деревянных стула, у огня имелось кресло-качалка и выцветшее кожаное кресло. В дальнем углу стоял умывальник с тазом и кувшином. На стене висело зеркало. Рядом с ними расположилась железная кровать с толстой перьевой периной и лоскутным покрывалом.

– Боюсь, тут не Ритц, – сказал Арчи, зажигая в медном подсвечнике свечу и ставя ее на стол. – Но все это наше на остаток выходных. Нас никто не потревожит. Фермер – кузен Альбера.

– Здесь чудесно, – прошептала я, – просто чудесно.

В голову пришла мысль, и я не смогла удержаться, чтобы не спросить:

– Ты уже… уже был здесь? С кем-нибудь?

– Ни с кем, – он покачал головой, а потом шагнул ближе и взял меня за руки. – Честное слово, я не склонен увозить красивых молодых медсестер в уединенные дома посреди ночи. Я был тут лишь однажды, один. Мне очень нужно было передохнуть от фронта, но отпуск всего на пару дней длился. Мне хотелось тишины. Побыть где-нибудь, где можно успокоиться, хоть на какое-то время. Я сказал об этом Альберу. Он хороший человек. Старик предложил мне пожить здесь. Когда я поведал, что снова хочу погостить в этом доме, теперь с другом, что ж, он все устроил. Как-то обнадеживает, что среди всех этих несчастий встречаются такие небольшие проявления добра, правда?

Я улыбнулась и кивнула.

– Поверить не могу, что это все нам.

Я обошла комнату, коснувшись грубой балки над камином, задержавшись, чтобы понюхать пышные розы, вбирая тепло и спокойствие дома.

– Только нам…

– А теперь, – он потер руки и заглянул в коробку с припасами, – посмотрим, какое угощение нашел для нас мсье Анри.

В коробке обнаружились свежий хлеб, головка сыра, несколько помидоров с восковым налетом, коричневые яйца, яблоки, горшочек меда и даже немного драгоценных кофейных зерен. Помимо этих волшебных радостей имелся штопор и две бутылки красного вина. Арчи улыбнулся, подняв одну из них к свету.

– Найду бокалы, – проговорил он и стал копаться в единственном в комнате шкафчике.