Дочь Вороньего Короля

Оборотень дрался в гордом одиночестве. Он был покрыт кровью, как своей, так и вражеской, но на лице Непобедимого в этот миг не было и тени страха. Вот один из монстров схватил оборотня за предплечье своими кошмарными жвалами, и сдавил их так, что даже Лариэс расслышал хруст сминаемой кости.

— Мы должны помочь ему!

— Не смеши меня, — резко бросила Игнис, из пальцев которой тек жидкий огонь. — Эти жалкие слабаки не смогут навредить Непобедимому!

И она не ошиблась — Мелис всадил меч в одного из монстров и с размаху пробил панцирь второго — того, что висел у него на левой руке. В этот момент сразу четыре твари набросились на воина со всех сторон, но оборотень, даже и не думая подбирать свое оружие, принялся молотить сервов голыми руками, выкрикивая при этом непристойности, которые точно лишили бы чувств Блаклинт, услышь она хоть одну из них.

Неожиданно откуда-то справа послышались звуки боя.

— Нам туда, — указал Лариэс.

— Поняла, — Игнис повернулась в указанном направлении и застыла на миг, сжав правую ладонь в кулак.

С неба ударил столб пламени, в самый последний момент рассыпавшийся на сотни маленьких огонечков, каждый из которых устремился к своей собственной цели. Небольшие костерки, облепив изначальных, прожигали их броню, и успевали добраться до нежной плоти до того, как сила, вложенная в них дочерью Вороньего Короля, переставала действовать.

Это было красиво и страшно одновременно, а еще — крайне удобно, потому как десятки пылающих изначальных прекрасно осветили ночной пейзаж и Лариэс увидел вдалеке фигуры Мислии и Вилнара. Они забрались на высокий камень, и рыжеволосый северянин пускал стрелу за стрелой в наступающих монстров, а сковывающая метала в них какие-то небольшие, но очень острые предметы — Лариэс прекрасно видел, что те глубоко вонзаются в тела изначальных, сминая хитиновый покров.

— К ним, — распорядилась Орелия, неожиданно бросаясь вперед. — Живее. Не знаю почему, но мы не повстречали еще никого кроме сервов, а это — странно.

— Почему? — спросил Лариэс, отрубая тянущуюся к нему конечность.

— Изначальные никогда не отправляют сервов без прикрытия хотя бы небольшого числа армисов и сагитариусов, да и командира я что-то не наблюдаю. Центурион должен быть неподалеку, так что будьте осторожны — он очень быстр.

— Поняла! — воскликнула Игнис. — Вперед!

И она побежала вслед за Орелией.

Лариэс бросил короткий взгляд назад, и, убедившись в том, что у его высочества с принцессой все в порядке, скомандовал:

— За мной!

Товарищам не нужно было давать какие-либо пояснения. Они выстроились клином, вершиной которого стал Щит принца, и бросились в атаку.

Положение Мислии и Вилнара оставляло желать много лучшего — северянин расстрелял весь колчан, и сейчас отбивался от монстров, стремившихся дотянуться до него, при помощи кинжалов, Мислия же, у которой, похоже, также кончились метательные снаряды, защищалась непонятно откуда взявшимся посохом, каждое прикосновение которого к панцирям сервов, глубоко вминало естественную броню монстров. Но кольцо неуклонно сжималось и было очевидно, что без внешней помощи этим двоим не продержаться и пары минут.

Орелия тоже поняла это, потому что она внезапно размахнулась, и метнула оба своих клинка вперед. Загадочные лезвия, крутясь в воздухе, устремились к камню, рассекая все, что попадалось им на пути.

В следующую же секунду в руки Целительницы скользнули два новых меча — точные копии брошенных — и она с удвоенной силой принялась шинковать монстров. Мастерство Орелии превосходило все ожидания и Лариэс понял, каким это образом та сумела прикончить столько фанатиков в постоялом дворе. Он отрешенно отметил, что не продержался бы против Целительницы и минуту, столь отточены и быстры были ее движения. Орелия давным-давно превратилась в самого настоящего мастера клинка, что немного не вязалось с ее образом святой.

«С другой стороны пережить такое количество войн, не научившись ничему, попросту невозможно», — сделал вывод Лариэс, отсекая тянущуюся к нему клешню. — «Кажется, тварей стало меньше, так что должны отбиться!»

Он не раз слышал, как умные люди говорили: «если есть желание рассмешить Бога, нужно поведать ему о своих планах». И спустя несколько секунд Лариэс осознал, сколь правдива оказалась эта мысль.

Они почти добрались до камня, на котором нашли укрытие Мислия с Вилнаром, как вдруг раздался дикий рев и все изначальные, столпившиеся вокруг них, рассосались в разные стороны, оставив своих раненых и умирающих товарищей валяться на земле. А затем на свет выпрыгнуло нечто невообразимое. Огромный — в два человеческих роста — монстр, напоминавший отвратительную помесь осьминога с крабом, щелкал внушительных размеров клешнями, а от головы, снабженной огромной пастью, тянулись длиннющие щупальца.

Пасть твари, состоящая из нескольких рядов зубов, издавала мерзкий щелкающий клекот, и из нее на землю сочилась зеленоватая жижа, при соприкосновении с камнями начинавшая шипеть и плавить их.