Дочь Вороньего Короля

С этими словами Игнис, невероятным усилием воли поборов охвативший ее страх, сдернула маску. Глаза Блаклинт и Клариссы расширились от ужаса и огнерожденной потребовалось все мужество, какое только она могла отыскать для того, чтобы не отвернуться, не нацепить маску на лицо и не разрыдаться. Дочь Вороньего Короля судорожно сжала обеими руками теплое серебро, сцепив зубы так, что, казалось, еще немного, и они начнут крошиться.

«Все нормально, нормально. Вон, Лариэсу ты показывала свое уродство, и ничего», — убеждала она себя. — «Ладно, не время молчать, нужно сказать хоть что-то».

— Видишь? — голос Игнис был деревянным, слова она произносила с трудом, тщательно выговаривая каждую букву, — Я не смогла сражаться потому, что легат сбил мою маску. Она защищает меня не только от ран, но и скрывает увечья от всего мира, и когда я лишилась ее…

Игнис сглотнула, с трудом удерживая рвущуюся наружу панику. Все ее естество вопило благим матом: «скорее надень маску обратно, закройся, спрячься, это ошибка, ошибка, ошибка!», но она боролась с собой и продолжала демонстрировать собеседницам кошмарные ожоги.

— Так что я отлично тебя понимаю, я точно также отгородилась от всего мира, укрывшись за этой маской, — она трясущимися мальцами протянула серебряный артефакт собеседнице, и та машинально взяла его. — Ну что ж, теперь мы с тобой чувствуем себя одинаково неуверенно и неуютно. Попробуешь еще раз сделать водную стрелу?

Блаклинт, пораженная откровенностью Игнис, кивнула, и, не говоря ни слова, вытянула свободную руку вперед. С кончика указательного пальца северянки сорвались три голубых пули, которые, одна за другой, врезались в камень, пробивая его навылет. Водорожденная пораженно переводила взгляд со своего пальца на Игнис и обратно. Она сама не могла поверить, что все получится так легко и просто.

Впрочем, в этом ривеландка была не одинока — Игнис, говоря на чистоту, сомневалась, что ее метод сработает, и, тем не менее, успехи были налицо. Естественно, она не была столь самоуверенна, чтобы предположить, будто бы за пару секунд можно исцелить душевные раны Блаклинт, но в одном огнерожденная не сомневалась — сегодня они сделали первый шаг вперед.

— Вот видишь, — Игнис выдавила из себя улыбку, надеясь, что та выглядит не слишком жалко, — ты все можешь, когда хочешь.

— Это благодаря тебе, — Блаклинт шмыгнула носом, а уже спустя секунду повисла на шее у Игнис, рыдая.

«Ну что не так на этот раз-то?» — устало подумала Игнис, когда горячие слезы закапали ей на обожженную щеку.

— Спасибо, — прошептала Блаклинт ей на ухо, — спасибо, что выслушала и не погнала прочь. Спасибо за все.

Игнис, сдержав горестный вздох, обняла чародейку и погладила ее по волосам, успокаивая. Несмотря на то, что они обе были ровесницами, Блаклинт иногда вела себя, как маленький ребенок. Маленький, одинокий, брошенный взрослыми ребенок, жаждущий любви и заботы.

«В этом и таится корень ее бед? Быть может», — подумала Игнис, переводя взгляд на деликатно отвернувшуюся Клариссу. — «Осталось только понять, как с этим бороться и что можно будет свалить на графиню, раз уж она здесь. Ладно, придумаю что-нибудь».

Глава 20

Остаток пути через Ничейные земли оказался на удивление скучным и незапоминающимся. Игнис и не ожидала, что все пройдет так спокойно, особенно — после ночного нападения невесть откуда взявшихся изначальных.

Ни новых отрядов фанатиков, ни магических насекомых, ни мутантов — исконных обитателей этих проклятых мест — ничего не встретилось путникам. И, пожалуй, это было хорошо. Орелия, непрерывно воскрешавшая товарищей по отряду и латавшая их страшные раны, была на пределе, свидетельством чему служили раны, полученные Древней во время сражения с легатом. В обычной ситуации даже такая сильная тварь, как легат, не сумела бы повредить Целительнице, а сейчас той пришлось отращивать новую руку, что также отнимало немалое количество сил. Ситуацию усугубляло человеколюбие Древней, которая, несмотря на прямой запрет Ридгара, в последующие дни привела в порядок каждого из гвардейцев, получивших раны — даже самые незначительные — в бою с магическими насекомыми.

Впрочем, хуже всего, конечно же, было то, что Ступившей на Путь Вечности пришлось воскрешать уже целых шесть раз. Сколько крови у нее осталось? Быть может, всего одна капля?

Мысль о том, что Орелия может в один прекрасный день превратиться в обычную металлическую куклу, пугала девушку до дрожи.

«А значит, нужно быть осторожнее», — думала Игнис.

Впрочем, у скучного безопасного путешествия были и свои преимущества, причем достаточно серьезные. В последние дни огнерожденная все ближе и ближе знакомилась с Блаклинт, Клариссой и, конечно же, Лариэсом.

Полукровка сразу показался дочери Вороньего Короля интересной личностью, и каждая беседа лишь убеждала ее в собственной правоте. И было в нем что-то такое… загадочное, что ли? Нечто, привлекавшее внимание Игнис и заставлявшее девушку клещами тянуть из воина сведения о личной жизни.