Дочь времени

Сисели оглянулась на младших детей, плотных белокурых Маргариту и Георга и темнобрового, темноволосого, словно подмененного эльфами Ричарда, стоявшего, по обыкновению, чуть-чуть позади старших. Четырнадцатилетняя Маргарита, добродушная, с растрепанными волосами, плакала. Георг умирал от зависти и злился, что ему одиннадцать и он еще не дорос участвовать на равных с братьями в военных походах. Внешнее спокойствие маленького Ричарда могло обмануть кого угодно, но только не мать, она знала, что он дрожит всем телом, как барабан в руках музыканта.

Три воина под легкий стук подков и перезвон амуниции повели лошадей со двора на дорогу, где их уже ждали слуги, и дети все разом закричали, запрыгали, замахали руками.

Сисели не в первый раз провожала мужчин на битву, но сейчас она чувствовала непонятную тяжесть в груди. Она изо всех сил старалась сохранить спокойствие, но в голове, не, переставая, звучал вопрос: «Кто? Кто? Кто?»

Она просто не могла представить, что не вернутся все трое. Что ей больше не суждено увидеть ни одного из них.

Меньше чем через год голова ее мужа, украшенная бумажной короной, будет выставлена для обозрения над воротами Йорка вместе с головами ее брата и ее сына».

Да, вероятно, здесь все выдумано, но как выразителен портрет Ричарда, «темнобрового, темноволосого, словно подмененного эльфами».

Грант стал отыскивать в книге любое упоминание о Ричарде, но мисс Пейн-Эллис, по-видимому, не очень интересовалась им, последним ребенком в семье. Ей куда больше нравился великолепный Эдуард, первенец, который вместе с кузеном из рода Невиллов — Варвиком, сыном Солсбери, — выиграл битву у Таутона. Когда еще не зажила память о жестокости Ланкастеров, он доказал свою терпимость к поверженным врагам, которой не изменит с годами. В Таутоне были пощажены все, кто просил о пощаде. Эдуарда короновали в Вестминстерском аббатстве. Два маленьких мальчика, вернувшиеся из Утрехта, стали герцогом Кларенсом и герцогом Глостером. С великими почестями похоронил Эдуард своего отца и Эдмунда в Фотерингэе, и именно Ричард сопровождал печальную процессию из Йоркшира в Нортгемптоншир в течение пяти солнечных июльских дней. Почти шесть лет прошло с того памятного дня, когда он стоял с матерью, Маргарет и Георгом на ступенях лондонского замка, провожая в путь отца и Эдмунда.

Мисс Пейн-Эллис вспомнила о Ричарде нескоро — через несколько лет после коронования Эдуарда. Вместе со своими кузенами Невиллами он теперь жил и учился в Миддлхеме в Йоркшире.