Доченька. Возвращение

Камилла кивком дала понять, что усвоила урок. Вообще-то судьба Элоди не слишком ее интересовала. Она больше думала о том, что скоро увидится со старшим братом, которого обожала. Только это сейчас имело значение.

— Я так рада, что увижу Поля! — воскликнула она. — С тех пор, как он открыл страховое бюро в Лиможе, он стал так редко приезжать в Обазин!

— Ты права, моя Камилла, но ведь он часто нам пишет! И сегодня нам особенно повезло, ведь приедет и Матильда! Думаю, скоро она выйдет замуж. О, посмотри-ка, кто вышел нас встречать, — Нанетт и малыши!

Растроганные Камилла и Мари обменялись взглядами. В золотистом вечернем свете пожилая женщина в черных, если не считать белоснежного чепца, одеждах, одной рукой державшая за ручку Жана, а второй прижимавшая к своей груди Бертий, представляла собой необычное и вместе с тем волнующее зрелище.

— А вот и вы, мои курочки! — воскликнула Нанетт. — Посмотрели бы вы, как эти двое слушаются свою прабабушку! Ангелы, да и только…

Глава 6 Свадьба в Прессиньяке

4 июля 1946 года

На площади в Прессиньяке собралась оживленная и шумливая толпа. Церемония бракосочетания в таких маленьких сельских общинах всегда вызывает живой интерес, а Элоди и ее суженый Фирмен Варандо пригласили на свадьбу добрую половину жителей поселка. Здесь были крестьяне и торговцы с супругами, старики в надвинутых на глаза беретах, опирающиеся на палочки, и весь этот «бомонд» совершенно спокойно соседствовал с персонами куда более значительными — мэром, нотариусом, их женами и детьми.

Мари с некоторым смущением наблюдала за всеобщим оживлением. Она знала большую часть собравшихся, и все же ее не покидало ощущение, что для жителей поселка она стала чужой. Казалось, невидимый барьер теперь отделял ее ото всех этих людей. Она узнала и некоторых своих бывших учениц, но так и не решилась ни к одной из них подойти. И это ее немного огорчало.

«Я слишком нарядно оделась, — упрекала она себя. — Я же говорила Адриану! Эта шляпа из органди, бежевое шелковое платье… Это слишком роскошно! Они-то запомнили меня девчонкой в галошах… И вот я являюсь сюда, разряженная в пух и прах, этакая супруга доктора!»

Эти размышления удерживали ее от участия в общем веселье. Она стояла у подножия памятника погибшим в войне 1914—1918 годов. На постаменте стоял солдат пуалю[4], в руке у него была винтовка, на голове — каска. Возвышаясь над хохочущими, наряженными в яркие одежды жителями поселка, собравшимися здесь в этот летний день 1946 года, он, казалось, со строгим видом наблюдал за ними.

Но не только Мари чувствовала себя не в своей тарелке. Те же ощущения испытывала и Элоди. По правде говоря, в сельской местности нечасто увидишь пару старше пятидесяти, решившуюся предстать перед кюре. Будущая новобрачная успела пожалеть о том, что пригласила столько народа. Ей приходилось прокладывать себе путь сквозь толпу, держа под руку своего седовласого жениха.

— Смотрите-ка, Фирмен и Элоди! Они идут!

Лизон и Матильда воспользовались тем, что толпа немного отхлынула, чтобы подойти ближе к своей матери. На старшей дочери Мари было светлое простое платье, из украшений она надела только нитку жемчуга. А вот экстравагантный наряд средней вызывал возгласы восторга и удивления. Скромность была Матильде неведома. Она знала, что все считают ее очень красивой, и любила привлекать к себе взгляды. Сегодня на ней было туго стянутое в талии красное платье с головокружительным декольте. От отца она унаследовала не только черные волосы и смуглую кожу, которая уже успела немного загореть, но и выразительные черты лица и красивые карие глаза. Мари долго любовалась ею, но к восхищению примешивалось раздражение. Наконец она сказала:

— Матильда, тебе не стоило так сильно краситься! Что, увидев тебя, подумает кюре? В Дом Божий не входят с такой раскраской на лице!

— Мама, у тебя талант портить людям настроение! Разве ты не заметила, что моя помада подобрана в тон платья? Я купила его специально для этого дня. В Бриве это последняя мода! Побольше цвета, веселья… Война закончилась! Хватит лишений, и да здравствует Америка! В последнем фильме, что я видела, исполнительница главной роли, Ава Гарднер, была накрашена, как я! Кстати, говорят, я на нее похожа. И мой жених так считает. А ты что скажешь?

— И где он, этот отважный юноша? — прыснула Лизон.

Матильда тряхнула черными волосами и ответила в таком же шутливом тоне:

— Я не захотела брать его с собой! Эрве настаивал, он хотел со всеми вами познакомиться, но я была против! Я хочу насладиться обществом родственников… по-холостяцки. Хотя бы еще раз!

Свободные манеры Матильды и ее современный лексикон приводили ее родных в замешательство. Молодая женщина была похожа на бурлящий родник, вечно куда-то стремящийся, свободный и неукротимый. Маленькая дикая кошечка, которая требует к себе внимания и ласки, искусно пряча свои страхи и слабости за игривостью и острыми коготками, — Матильда была выше их понимания. И тем не менее все они любили ее и принимали такой, какая она есть.