Дочери дракона

От холодного взгляда майора Ли меня пробрала дрожь. Мне казалось, что я снова говорю с японскими офицерами в Донфене, когда меня могли ударить за любое нарушение. Нужно был вести себя очень осторожно, но в такого рода ситуациях у меня имелся большой опыт.

— Вы Хон Чжэ Хи из окрестностей Синыйчжу, — сказал майор. — Верно?

— Да, — ответила я.

Он записал что-то на листке бумаги.

— Ваш отец погиб в бою, сражаясь за японцев, а мать работала на фабрике по пошиву обмундирования. Верно?

— Да.

— А вашу сестру Су Хи отправили на станцию утешения в Китае, в Донфене. Верно?

Я была потрясена. Откуда он знает про Су Хи? Может, он и про меня знает?

— Да, так и есть, — поспешно ответила я.

— А чем в это время занимались вы?

Меня опять замутило. Я отчаянно хотела сохранить в тайне свое пребывание в Донфене, но этот вопрос повис в воздухе, требуя ответа.

Майор наклонился ко мне через стол:

— Я задал вопрос. Отвечайте!

В животе у меня ныло от ужаса. Я попыталась сообразить, как поступить. С тех пор, как русские покинули Северную Корею и к власти пришел Ким Ир Сен, те, кто лгал новому режиму, вскоре исчезали. А еще ходили слухи, что новые власти чувствуют, когда им лгут. Я решила, что лучше сказать правду.

— Я тоже работала на станции утешения в Донфене, — призналась я, опустив взгляд.

Майор Ли кивнул и что-то записал на листке бумаги. Солдат у двери уперся в меня враждебным взглядом, и мне снова стало стыдно за то, чем я занималась на станции утешения.

Майор продолжал задавать вопросы. Он поинтересовался, какие отношения у меня с товарищем Паком. Я сказала, что мы с Чжин Мо просто живем в одной квартире, но не женаты.

— Мы редко разговариваем, — добавила я совершенно честно.

Последовал вопрос, почему Чжин Мо больше не ходит на работу, и я ответила, что он болеет.

А потом майор произнес:

— Вы знаете, почему он искал информацию о вашей сестре?

У меня снова екнуло в животе, и я стала лихорадочно подыскивать ответ. Я не представляла, почему властей заинтересовали запросы Чжин Мо по поводу Су Хи.

— Это я его попросила, — наконец ответила я. — Но он ничего не узнал. Похоже, моя сестра все-таки погибла.

Майор кивнул.

— Да, насколько я понимаю, товарищ Пак ничего о ней не выяснил. — Он записал на своем листке бумаги что-то еще, потом сложил его и убрал в портфель. — Ну что ж, — сказал он, — остался еще один момент, и мы закончили.

Он достал из портфеля двухстраничный документ, ручку и чернильницу и разложил их на столе. Губы его сложились в вежливую улыбку, но глаза за очками в проволочной оправе оставались холодными.

— Было принято решение, что вы представляете ценность для Рабочей партии Кореи. У вас физические характеристики идеальной корейской женщины, а кроме того, судя по всему, большие способности к языкам. Ваше руководство отметило, что вы исполнительный работник. Нам нужен человек с вашими способностями в отделе образования, где вы будете переводить литературу о нашем Великом Вожде. Это важное поручение, и вам повезло, что его доверили вам. — Он подтолкнул ко мне документ и ручку. — Но сначала мы должны убедиться, что вы обладаете необходимыми для нас качествами. Это заявление о поддержке председателя Кима. Здесь сказано, что вы считаете его истинным лидером как Северной, так и Южной Кореи. Кроме того, здесь сказано, что вы преданы ему, а если потребуется, готовы даже умереть за него. — Улыбка майора Ли стала еще холоднее. — Партия готова проигнорировать прошлое тех, кто согласен поддержать председателя Кима. Я уверен, что вы согласны с этим заявлением. Подпишите в указанном месте. — Он придвинул ко мне чернильницу.

Я обмакнула перо и подписала документ, не читая. Майор Ли подул на чернила, чтобы они высохли, и убрал заявление в свой портфель.

— Вы приняли мудрое решение, — сказал он. — А теперь этот человек проводит вас к новому месту назначения.

Солдат с пистолетом отвел меня в Министерство образования, на третий этаж. Меня посадили рядом с суровой женщиной с толстыми лодыжками, которая поглядывала на меня с презрением. Весь день я переводила на английский и японский пропагандистские материалы о Ким Ир Сене. В текстах рассказывалось, какую невероятную храбрость проявил Дорогой Вождь, когда сражался во время оккупации с японцами. Там утверждалось, что только он один обладает нужными талантами и широтой мысли, способной объединить Север и Юг и создать единую нацию. В статьях он выглядел почти богом.

Не задавая ни единого вопроса, я перевела все настолько точно, насколько могла.

* * *

Вечером, когда я вышла из здания правительства и отправилась домой, все еще дул холодный ветер. Я поплотнее закуталась в пальто и пошла быстрым шагом. Мне не терпелось поговорить с Чжин Мо про майора Ли и его вопросы.

Я распахнула дверь квартиры и скинула обувь. Чжин Мо впервые за много месяцев раздвинул шторы на окнах, выходящих в парк. Стопки книг и бумаг, лежавшие в гостиной, исчезли. Чжин Мо сидел на корточках перед камином, в котором ярко пылал огонь. Рядом с ним лежала небольшая кучка оставшихся книг. Оранжевое пламя отбрасывало на стену мерцающие тени.