Дочери моря. Встреча

«Почему я обо всём этом размышляю?» – вдруг подумала она, продолжая глядеть сверху вниз на свою телесную оболочку, шагающую к скамье судьи. Девушка начала говорить, с трудом узнавая свой голос. Но речь была чистой и твёрдой.

– Ваша честь, вы говорили, что меня будут судить судом равных.

– Да, действительно, вас судили двенадцать достойных доверия горожан, – подтвердил он.

Люси медленно повернулась к присяжным заседателям:

– Но они не равны мне.

– Вы имеете в виду, что среди них нет ни одной женщины? Но суд присяжных всегда состоит из мужчин.

– Нет, я не это имею в виду.

– Тогда что же? – голос его стал резким.

«Как объяснить, что ты не совсем человек?» – подумала Люси. Ни судья, ни суд присяжных из двенадцати людей не поверят, что она – русалка.

– Вам никогда не понять.

На шее судьи выступили красные пятна. Лицо его внезапно побагровело:

– Не дерзите, мисс.

Мисс – слово будто пощёчина хлестнуло девушку по лицу. В задней части зала послышался всхлип. Мэй.

Люси вздрогнула, почувствовав остроту боли Мэй. Как будто двух сестёр соединяла артерия. Они потратили почти всю жизнь, чтобы найти друг друга, без малого восемнадцать лет, а теперь придётся разлучиться навсегда. Девушка представила, что видит горизонт. Мэй и Ханна скрывались за ним, исчезали. Руки сестёр простирались к ней, но им не за что было схватиться. Она превратилась в синеватый туман, ничтожный, нереальный, синеватый туман. Смерть не была чёрной. Она была синей.

– Порядок! Порядок в суде! – судья постучал своим молоточком. – Бейлиф! – крупный мужчина шагнул вперёд. Люси больше никуда не плыла. Её тело и разум снова слились воедино. Судья кивнул. Девушка почувствовала, как на её запястьях смыкаются тяжёлые оковы. Стукнул молоточек, потом снова и снова. «Суд окончен».

1. Свадьба сезона

«Бостон-Ивнинг-Транскрипт»: Свадьба мисс Матильды Форбс, дочери мистера и миссис Пинчон Форбс из Бостона и Бар-Харбора, штата Мэн, и лорда Томаса Лайфорда, графа Лайфорда, единственного сына последнего графа Лайфорда и его супруги Клариссы, вдовствующей графини Лайфорд, состоится в Королевской часовне. Новобрачную будут сопровождать четыре подружки невесты: Маргарита Триллинг, Элизабет Кэбот, Беттина Перкинс и Эдит Тэйер. В качестве друга жениха будет выступать виконт Луи Дюваль, его кузен. Шаферами будут Элдон Астор, Сэмюэль Велд, Джонатан Перкинс и Стэнниш Уитман Уилер, светский художник, намедни завершивший портрет невесты. Приём состоится в клубе «Сомерсет».

Ханна положила газету на круглый столик рядом с цветами, только что принесёнными Стэннишем, – он арендовал ей небольшую квартирку на Бриммер-стрит рядом со своей собственной, – и снова пробежала глазами свадебное объявление. Почему Стэнниш согласился стать шафером? Он едва знал жениха, но утверждал, что это крайне важно для дела. Единственная причина, по которой она согласилась пойти, заключалась в том, что среди приглашённых нет Хоули. Они поплывут в Европу, как и всегда в октябре. Так что у неё не будет ни единого шанса столкнуться с Этти – её любимицей в доме Хоули, где она раньше прислуживала. Любимицей, встречи с которой, однако, было нужно любой ценой избежать. Этти знала секрет Ханны: что они с сёстрами – дочери моря. Но как бы Этти ни была умна, она бы никогда не поняла, почему Стэнниш так привлекает Ханну. Ханна уже давно поняла, что Этти попросту ненавидела художника.

В первый год, когда Ханна поступила в услужение к Хоули, Стэнниш рисовал портрет хозяйских дочерей. Тогда они впервые встретились и полюбили друг друга. И всё же Этти не знала, что когда-то Стэнниш и сам был сыном моря, но, слишком надолго разлучившись со своей стихией, уже не мог вернуться – он бы утонул. Таковы Законы Соли. Как бы то ни было, не по летам развитая и восприимчивая девочка почему-то не доверяла Стэннишу. Однажды она заявила, что он такой же «елейный, как и его картины».

Ханна вздрогнула, когда Этти сказала елейный

. Это казалось жестоким, особенно из уст одиннадцатилетней девочки, больно ранило. И, кроме того, было неправильно и неуместно. Стэнниш – мастер своего дела. Великий художник.

«Хочешь сказать, неискренний?» – уточнила Ханна.

«Не совсем. Просто поверхностный и несерьёзный», – ответила Этти.

Это вывело Ханну из себя:

«Этти, критик Марлоу Осгуд назвал картины Стэнниша Уитмена Уилера достоверными. Достоверность не елейна. Она правдива, истинна. Именно поэтому все хвалят его картины. Потому что он – мастер света».

«В этом-то и беда, – усмехнулась Этти. – Человек в реальной жизни не может обладать теми же достоинствами, что и рисунок на холсте. Он поверхностен, – как лак».

Больше Ханна никогда не спорила с Этти. А теперь, когда была помолвлена со Стэннишем, ей казалось, что это даже хорошо: Этти далеко, и у них нет ни единого шанса встретиться. Но что, если она столкнётся с Матильдой, или Маффи, как все называли невесту? Та узнает её – в конце концов, Люси должна была выступать в роли подружки невесты. У Стэнниша и на это нашёлся ответ.