Дочки-матери

При ней я стала меньше носиться по коридорам, так как мне очень нравились ее рассказы про «мирное время», которые она вела по вечерам, садясь с шитьем или штопкой.

Ольга Андреевна была замужем, но очень рано овдовела. Более двадцати лет проработала она в доме графа Шереметева белошвейкой, потом кастеляншей, потом стала «старшей» над горничными, бельем и буфетной. Она была нанятой на работу в графский дом, но, видимо, от долгой жизни рядом с ними стала какой-то «бывшей», как будто сама была немного Шереметевой.

Она рассказывала про праздники и про будни этой семьи, про посуду и белье так, как будто и посуда и белье были одушевленные. Какой бывает фарфор и какой сервиз в какой день лучше. Какие бывают кружева для белья и для платья. Рассказывала про самого графа или графиню или про «старого графа» («старой графини» почему-то не было). Но больше всего про дочек Шереметевых. Она называла их «девочки» и, наверное, очень любила.

Их было три или четыре. Судя по рассказам Ольги Андреевны, у них, хоть они и графские дочки, была очень трудная жизнь. Их поднимали в шесть утра, они обливались холодной (даже со льдом!) водой. Никаких халатов, сразу одеться, сразу тщательно причесаться. Молитва. И в классную комнату до девяти утра. Без завтрака — голодные. Потом здороваться с графом и графиней. И уж потом завтрак — только чай и булочка, совсем маленькая. Иногда завтракали вместе с родителями, но чаще — одни в своей комнате. И снова уроки. Три иностранных языка. Потом русский, история, математика и другие предметы. Потом шитье, вышивание, музыка, танцы. В два часа прогулка — час пешком в любую погоду — хоть дождь, хоть метель. В четыре обед с родителями, если те обедают дома, или только с гувернантками. И опять уроки до восьми. Потом можно немного почитать, потом — ужин — одни, без взрослых — или выход к гостям. В одиннадцать, а пока небольшие — в десять — спать. Ни раньше, ни позже нельзя. За обедом можно есть досыта, но страшно под взглядами графини или гувернанток — надо всегда очень мало есть, потому что главное — изящество. Почти со слезами в голосе Ольга Андреевна говорила, что они «мученицы мои», ведь чуть не по двенадцать часов «все в классной и в классной». По воскресеньям нет уроков, но обязательно надо вставать в пять и в шесть уже быть в церкви, а потом занятия верховой ездой. И всегда голодные. И добрые! «Ко всем в доме девочки были очень добры», — с этих слов Ольга Андреевна начинала свой рассказ о них. Еще они должны были выкраивать время, чтобы заниматься языком или «репетировать» с кем-нибудь из детей тех, кто работал в доме Шереметевых. Это вменялось им в обязанность с десяти лет. Еще готовить какое-нибудь рукоделие в подарок или на праздники графу, графине и «старому графу».

Если девочки ссорились между собой и потом кто-нибудь плакал от этого или почему-нибудь еще, то слезы надо было скрывать, лицо скорее мыть и делать вид, что ничего не было. Потому что нельзя было иметь никакое настроение. Настроения вообще не должно было быть. Всегда надо было быть ровной, спокойной, почти веселой, но не очень веселиться. Девочкам это было часто трудно. А граф и графиня сердились, если у их дочек было «настроение». Но не только девочкам, а и всем другим в доме тоже нельзя было иметь «настроение». Никому. Ольга Андреевна говорила, что девочки тайком прибегали к ней в комнату и она давала им по кусочку хлеба с маслом. Только «Боже упаси, чтобы граф и графиня не узнали». И еще она, тоже тайно, иногда помогала им закончить какое-нибудь вышивание или вязание, если они не успевали «к сроку».

Она очень огорчалась, что не успела старшую девочку выдать замуж. Эта девочка уже начала «выезжать», и тогда — никаких уроков и «свои покои» — спаленка и кабинет и маленькая гостиная, и своя «горничная», и «парикмахер». А до того — все девочки делают сами — и постели стелят, и детскую и классные комнаты сами убирают, и все должно блестеть, потому что граф почти ежедневно к девочкам наверх приходит и сам все проверяет. Наверх — потому что девочки жили на третьем этаже, и там же жили гувернантки и сама Ольга Андреевна, а еще выше — другие горничные. А когда девочки начинают выезжать, тогда переезжают жить на второй этаж, и туда-то в кабинет, спаленку и гостиную и переехала одна из девочек, когда выросла.