Доктор Безымянный

Проходы, соединяющіе отдѣльные храмы и пещеры, иногда такъ были узки, что по нимъ можно было двигаться только другъ за другомъ. Путешественники, идя за проводникомъ, часто обходили громадныя колонны со странными уродливыми изображеніями идоловъ, изваянныхъ быть можетъ въ доисторическую эпоху.

Все это вызывало чувство какого-то мистическаго страха въ душахъ офицеровъ и только докторъ Безымянный, казалось, не испытывалъ ничего подобнаго и бодро шелъ впередъ, спокойно посматривая по сторонамъ.

Анооръ, подъ впечатлѣніемъ видѣннаго, боязливо жалась къ своему пріятелю Сигалю, гордо шагавшему рядомъ и довольному довѣрчивостью прекрасной своей подруги. Онъ не испытывалъ никакихъ религіозныхъ волненій, находя путешествіе очень занятнымъ, а встрѣчающіеся памятники древности забавными, какъ страницы юмористическаго журнала.

Не вызывало повидимому путешествіе какихъ либо особенныхъ чувствъ и въ равнодушно шествующемъ Людовикѣ.

Внезапно до слуха идущихъ донесся отдаленный ревъ, подхваченный эхомъ пещеръ.

Руки остановившихся англичанъ инстинктивно схватились за рукоятки сабель.

-- Пантеры Шивы!-- торжественно произнесъ Аитаръ.

-- Слышу,-- невозмутимо спокойно проговорилъ Безымянный -- значитъ мы сейчасъ очутимся въ послѣдней задѣ подземелья, которая находится передъ чудомъ изъ чудесъ -- храмомъ Кайласъ -- мѣстопребываніемъ факира Бэилада! Ну, идемъ же дальше!

Браминъ удивленно взглянулъ на доктора,

-- Развѣ ты не знаешь, что пантеры ходятъ на свободѣ и при этомъ онѣ голодны!

-- Ну что же изъ этого, всеравно онѣ сегодня не будутъ ѣсть!-- равнодушно произнесъ таинственный докторъ, гладя рукой стоявшаго около него медвѣдя и ласково обращаясь къ послѣднему сказалъ ему:

-- Это, товарищъ, теперь ужъ твое дѣло загнать ихъ въ ихъ логовища, не зѣвай!

Сигалю показалось очень забавнымъ ожидать помощи въ такомъ случаѣ отъ кроткаго Людовика и онъ не могъ удержаться, чтобы не расхохотаться на слова доктора.

Но другихъ присутствующихъ сильно смущала мысль о голодныхъ пантерахъ и смѣхъ парижанина не нашелъ отклика среди нихъ.

Анооръ, совсѣмъ испуганная, измѣнившимся голосомъ говорила:

-- На свободѣ... голодныя пантеры... но вѣдь онѣ же съѣдятъ насъ!

Не успѣлъ Безымянный отвѣтить, какъ Сигаль уже говорилъ:

-- Не бойся, милая сестренка: здѣсь нашъ господинъ и я тоже! Да и пантеры, собственно говоря, вѣдь ничто иное, какъ крупныя кошки!

Глядя на озабоченныя, встревоженныя лица англичанъ и на веселую, смѣющуюся физіономію француза, у доктора невольно являлось сравненіе и онъ, какъ бы про себя, шепталъ:

-- Смѣлые, отважные, веселые французы, почему не похожи на васъ эти индусы?! И перервавъ себя онъ обратился къ брамину:

-- Веди же насъ!

Аитаръ двинулся впередъ.

Всѣ двинулись за нимъ.

Рычаніе доносилось откуда-то уже недалеко. Животныя, очевидно, почувствовали приближеніе чужихъ.

Анооръ уже почти висѣла на рукѣ Сигаля, почти насильно заставляющаго ее итти за собой.

Если бы постараться опредѣлить чувство офицеровъ, автоматически шествовавшихъ сзади, то надо сознаться, что оно было очень похоже на чувство, называемое обыкновенно страхомъ.

Всѣ вскорѣ вышли въ залъ съ толстыми низкими колоннами -- столбами, освѣщенный сверху.

-- "Стражи Шивы" находятся здѣсь -- произнесъ браминъ,-- но мы еще можемъ вернуться!

-- Я нигдѣ, никогда не отступаю!-- небрежно бросилъ Безымянный.-- Веди!

Черезъ нѣсколько шаговъ они очутились у первой, встрѣтившейся здѣсь, двери.

За отворившейся со скрипомъ чугунной рѣшеткой, передъ посѣтителями открылся цѣлый рядъ отворенныхъ настежь, громадныхъ желѣзныхъ клѣтокъ.

Всѣ онѣ выходили въ большой, залитый солнцемъ залъ, въ которомъ рѣзко выдѣлялись рыжими пятнами, грѣющіяся панеры. При входѣ людей всѣ онѣ вытянули шеи, начали глухо рычать и казалось приготовлялись къ прыжку. Еще моментъ и страшное нападеніе совершилось бы.

Браминъ, съ какими-то восклицаніями, шарахнулся въ сторону, прячась за могучей фигурой доктора.

Хищники, какъ бы выведенные изъ оцѣпененія крикомъ Аитара, вскочили на ноги, но въ это же время Безымянный наскоро погладилъ Людовика и спокойно сказалъ:

-- Ступай! Разгони ихъ!-- и показалъ рукой на пантеръ.

Тутъ совершилось нѣчто никѣмъ неожиданное. Свирѣпые хищники, изъ которыхъ любая пантера могла бы въ минуту растерзать маленькаго медвѣженка, съ жалобнымъ воемъ побѣжали во всѣ стороны отъ кроткаго Людовика и, дрожа всѣмъ тѣломъ, скрылись въ свои клѣтки.

Сзади за ними шелъ докторъ Безымянный и спокойно запиралъ на засовъ каждую клѣтку. Въ теченіи какихъ нибудь пяти минутъ страшныя животныя были уже совершенно безоасны для посѣтителей.

Полное изумленіе выразилось на лицахъ офицеровъ и Аитара, слѣдившихъ за каждымъ движеніемъ медвѣженка и удивительнаго доктора, который совершенно спокойно продѣлывалъ столь поразительныя вещи.

Скрывавшій въ душѣ сильную злобу браминъ не могъ догадаться, что сила была совсѣмъ не въ медвѣженкѣ, а въ эссенціи Cactus Herridus Boutanensis, которою докторъ велѣлъ смазать Людовика и которую не переносятъ всѣ хищники кошачьей породы.

Аитаръ въ суевѣріи своемъ видѣлъ въ этомъ божественное вмѣшательство.