Доктор Ч

Облака резко рассеялись и на экранах летающей тарелки стали прорисовываться очертания города. Что-то до боли знакомое резануло по воспоминаниям и неожиданно стало невообразимо грустно от осознания того, что именно сейчас под нами. Некогда великий и прекрасный город, гроза и горечь разочарований для всех кто, когда-либо пытался его завоевать. Не раз, воскресающий из пепла, словно птица «Феникс». И с каждым своим новым рождением преображающийся и набирающий силу земли матушки. Становясь ещё прекраснее величественнее, слепящий глаза всем врагам своими золотыми куполами и не покорным духом своим, ломая хребты тиранам покорителям. Вынесший на плечах своих жителей все времена лихие, да распри невообразимые.

Так неужели всё закончилось? Кончилась целая эпоха эпических побед и противостояний умытая реками крови и трагедиями душ человеческих.

Не слепят более взор звёзды рубиновые, нет их вовсе. Да и купола золочёные сгинули во мраке, одни остовы остались. Как и облик сам города великого, еле узнаваемым стал, разве что по очертаниям и узнать можно.

— А ты в курсе того, что когда ты слишком сильно думаешь, то я твои мысли прочитать без труда могу? — вопрос Светланы вытащил меня из литературных дебрей и вернул на борт космолёта.

— Теоретически такое возможно, — предположил я, мой взгляд говорил о том, что я не здесь.

— Сильно тебя придавило, патриот ты мой замечательный! Ты смотри там, поосторожнее с этим делом! Ты мне ещё как мужчина нужен! – посетовала Света, приложив свою руку к моему лбу.

– В писатели пойду! Когда наука надоест, или разочарует окончательно! – выдал я.

– Кто же тебя возьмёт туда? Там все места давно уже заняты и очереди из желающих стоят до горизонта.

— Ворвусь! Порву! Буду! Если кому не нравиться, я не виноват!

— Воин ты мой славный! Ты главное миры не путай, а то вон их тут, сколько понаразводили на твою голову. У нас там своя Москва есть! Пока ещё надеюсь целая! А кнопку эту чёртову мы найдём и вернём всё обратно. Женская интуиция штука сильная и непобедимая. Как и дурь, собственно говоря. – Светлана задумалась, глядя в экран, на котором были видны очертания Красной площади.

– Двоякие чувства у меня по этому поводу. И хочется и колется и разум не велит, — я смотрел в экран, появившийся на полу, – А парк в Зарядье так и не успели достроить! А шуму-то было по этому поводу, проекты городили, кто на что горазд!

— А, по-моему, это котлован какой-то среди руин, а не парк. Да уж, вид у столицы не ухоженный! Сколько говоришь, лет сто уборку не делали?

-- Да кто его знает! Лет сто точно прошло, может и больше, – задумчиво произнёс я.

Наш корабль совершил посадку, и произошло это как всегда очень плавно и тихо. В экраны было видно, что подъехали машины с Тобиками, видимо на медицинский осмотр. А это значит, что какое-то время мы будем стоять здесь, вот только, сколько времени мы здесь пробудем и куда полетим потом, узнать нам, скорее всего не удастся. Так что придётся снова положиться на волю случая.

Красная площадь и главные улицы были прочищены и по ним то и дело проезжали машины инопланетян. Место здесь было оживлённое и можно даже сказать популярное.

На самой площади стояло несколько инопланетных кораблей. Два из них легкоузнаваемые, в форме треугольника, как у властелина. Ещё три корабля были транспортными, один такой забирал разбитую машину после взрыва. Назначения и возможности ещё двух кораблей мне были не известны пока. Недалеко от остатков храма Василия Блаженного стояла столовая для Тобиков. Больше всего в храме пострадали от времени купола и окна. Кирпичная кладка была на удивление прочной, сохранились все своды и башни. Краска, конечно же, вся облезла, от этого весь храм был бурого цвета с серыми подтёками. От куполов и крестов остались только остовы и то не везде, кислотные дожди не пощадили металл превратив его в ржавую крошку.

С кремлёвскими башнями и стеной картина примерно та же, как и со всеми правительственными здания внутри кремля. Камень и кирпич всё ещё стоял, а вот железо и стекло не выдержали испытаний. Про дерево на оконных рамах даже и не говорю, его словно бы никогда там и не было. У Спасской башни кремля сильно пострадал и разрушился верх. Видимо внутри него было много металла, и он оказался сильно ослаблен часами и часовым механизмом. Когда металл проржавел и ослаб, конструкция не выдержала и рухнула внутрь башни.

Практически все старые здания Москвы остались без крыш и именно по этой причине стали очень быстро разрушаться дальше. Напоминая большинство освобождённых городов после второй мировой войны. Даже сам вид тех старых чёрно-белых фотографий очень был похож на день сегодняшний. Растительности в городе не было совершенно никакой, даже засохших стволов деревьев. Как в прочем и не было воды в Москве реке, что делало город сразу очень угрюмым и плохо узнаваемым. Высохшее давно русло реки растрескалось, и было почти серого цвета. Обильно усыпанное разного рода мусором, который так хорошо скрывала в своё время вода.