Доктор для чужаков

— По всей вероятности, я непреднамеренно ввел тебя в заблуждение, — проговорил он наконец. — Одна нога — это только символ. Главное же заключается в том, что гуюки делают.

Я почувствовал себя на пороге большого и важного открытия.

— А что именно они делают? — вкрадчиво спросил я.

— Я не вправе говорить-объяснять, — торжественно ответил маленький э-делла-пэ. — Ты должен спросить у них.

Я только головой покачал. К несчастью, единственный представитель народа гуюков, которому я мог задать этот вопрос, не помнил ровным счетом ничего ни о себе, ни о своей собственной расе.

* * *

В половине четвертого Сделка прервал свою многочасовую медитацию, но только затем, чтобы сообщить: он еще не решил, стоит ли ему рисковать, поэтому он просит дать ему время до следующего утра. Признаться, я был несколько разочарован, но, с другой стороны, это означало, что я свободен и могу отправляться домой.

Когда я уже плыл в субмарине к берегу, морская вода показалась мне необычно темной и мутной — под стать моим собственным мыслям. В обычные дни, даже когда у меня не было приема, я всегда заезжал в свою «сухопутную» клинику, чтобы поболтать с Гарой или поработать с Тад, но сегодня был не в настроении. Мною овладели уныние и тревога, но стоило мне, наконец, добраться домой, шагнуть через порог и вдохнуть аромат свежей выпечки, как облака тотчас рассеялись, и я несколько приободрился — главным образом потому, что Санни вернулась раньше, чем рассчитывала.

В общем, когда Алекс вышел из школьного автобуса, мы с женой встретили его вместе. Это случалось достаточно редко, и сын был рад. Я, впрочем, подозревал, что пройдет еще пара-тройка лет, Алекс станет подростком, и его реакция на любые проявления родительской заботы сделается совершенно иной.

В тот вечер мы приятно, по-семейному поужинали втроем, благо в качестве исключения из правил сквозь фильтры моего инфомата не прорвался ни один срочный вызов из клиники. Я честно пытался наслаждаться редким вечером в кругу семьи, однако меня не оставляли мысли о таинственных и тревожных новостях, которые заставили Сделку предпринять трудное подводное путешествие, лишь бы улизнуть из-под сонаров собственного начальства. А ведь за все десять лет, что я имел дело с торговцами, я ни разу не видел, чтобы кто-то из них попытался действовать вопреки генеральному политическому курсу. Из этого следовало, что известия, которые Сделка хотел, но не решался мне сообщить, были весьма серьезными; я это понимал и продолжал гадать, что же ждет всех нас в ближайшем будущем.

Потом выяснилось, что назавтра Алексу не нужно идти на занятия. Остаток вечера мы скоротали за просмотром развлекательных шоу. Алексу уже имплантировали первый инфомат — это был наш с Санни подарок на его девятый день рождения, поэтому теоретически каждый из нас мог бы смотреть свой собственный канал. В некоторых семьях это обычная практика, но мы поступили по-другому. Соединив наши инфоматы в некое подобие локальной сети, мы настроились на программы, которые можно было смотреть и ребенку.

Когда я был мальчишкой, в нашем распоряжении имелись замечательные устройства, которые назывались цифровыми видеомагнитофонами. С их помощью мы могли записывать интересные передачи, а потом просматривать их, когда нам было удобнее, проматывать запись назад и вперед, а также пропускать рекламу. В наши дни инфоматы позволяют человеку смотреть любые развлекательные передачи, шоу, фильмы и новости, которые в большинстве случаев транслируются «в живую». Их также можно проматывать вперед и назад, пускать в замедленном или ускоренном режиме, однако рекламных пауз это не касается. За каждую интересную программу или фильм приходится расплачиваться, просматривая пятиминутный рекламный блок. Разумеется, это логично: зачем, в противном случае, тому или иному спонсору финансировать фильм или шоу? И все же мне кажется, что с чисто технической точки зрения подобная организация сетевых трансляций является одновременно и шагом вперед, и шагом назад.

Ну ладно, довольно мне брюзжать…