Доктор Голубев

Сегодня Сергей Сергеевич рассчитывал набить патроны и после совещания поспешил всех выпроводить из кабинета, вынул из ящика все, что требовалось, и только было взял первую гильзу, как в дверь постучали. Свои, конечно, стучать бы не стали: Сергей Сергеевич дал им понять, что в кабинете будет происходить нечто такое, чему нельзя мешать. Стучался кто-то чужой.

«Сколько раз говорил, чтобы посторонних после пяти часов в клинику не пускали. Хоть кол на голове теши!», ворчал Сергей Сергеевич, укладывая охотничьи принадлежности в ящик.

Он, видимо, не узнал Бойцова и, не пропуская его кабинет, остановил вопросом:

— Вы ко мне?

— Да, к вам, товарищ генерал.

— Обязательно ко мне?

— Да, обязательно к вам, товарищ генерал. — Бойцов широко улыбнулся: — Не узнаете?

Сергей Сергеевич наклонил абажур настольной лампы так, чтобы свет падал на пришельца.

— Ну-ка, ну-ка!

Увидев знакомую улыбку, он быстро вскочил из-за стола и мелкими, скорыми шажками побежал к Бойцову.

— А-а! — воскликнул он, протягивая свою маленькую крепкую руку. — Какими судьбами? Милости прошу! — Он ловко повернулся и потащил за собой Бойцова.

Усадив гостя в кресло, он подхватил стул и сел рядом.

— Очень рад, очень рад, — повторял он, похлопывал Бойцова по коленям. — Как охота? Ездили или нет? — не давая Бойцову ответить, продолжал: — А я все вырваться не могу. Уйма работы. Засосала работа. Лекции, совещания, диссертации — прямо дохнуть некогда…

Говорил он быстро, словно боялся, что не поспеет мыслью.

«Огонь старик», — с уважением подумал Бойцов.

— А вы-то как? — словно спохватившись, спросил Сергей Сергеевич.

— Я теперь в госпитале служу, товарищ генерал.

— У-у, батюшки мои, куда вас махнуло!

— Мы — люди военные.

— Позвольте, позвольте, — перебил Сергей Сергеевич, — так вы у генерала Лукова?

— Так точно.

Сергей Сергеевич вдруг закинул назад голову и звон захохотал. Бойцов, еще ничего не понимая, тоже невольно рассмеялся. Сергей Сергеевич хохотал до слез, потом так же неожиданно остановился, утер слезы платком.

— Ой, батюшки мои, так и до инфаркта можно. — И объяснил: — Я сегодня одного вашего эскулапа выставил отсюда. Видели бы вы его физиономию при этом.

— Как?

— Да так. Очень просто. — Сергей Сергеевич нахмурился и уже с возмущением сказал: — Я оппонент его. Так он мне, видите ли, посылочку подсунуть решил. Мерзость какая!

— Кто же это может быть? — недоумевал Бойцов. — У нас, по-моему, и нет таких.

— Есть! — раздраженно крикнул Сергей Сергеевич. — Майор Брудаков, вот кто.

— Не может быть. Он у нас положительный товарищ.

— Хм… положительный. — Сергей Сергеевич сердито забарабанил пальцами по столу. — Во времена моей юности — я еще понимаю… Но откуда сейчас такая патология?

Зазвонил телефон. Сергей Сергеевич схватил трубку:

— Слушаю! Пухов. Есть… Есть, — повторил он, положив трубку, и поднялся: — Извините. Вызывает начальник академии. Над генералами тоже есть старшие. — Он добродушно засмеялся.

— Ах ты! — вырвалось с досадой у Бойцова. — А я к вам по важному делу, товарищ генерал.

— Что ж, это ничего. А сложное дело? — надевая драповую на шелковой подкладке шинель, спросил Сергей Сергеевич.

— Это уж вам судить, товарищ генерал.

— Что же, пойдемте вместе. По дороге расскажете… А на охоту когда поедем? — спрашивал на ходу Сергей Сергеевич. — Я, знаете, собачку приобрел. Легавую. Молодая еще, но с будущим. Поехали, а?

17

Утро выдалось сырое, ветреное, холодное. Было еще темно. Шел мокрый снег и дождь. Автомобили, автобусы и троллейбусы проносились по проспекту с зажженными Фарами. Уличные фонари раскачивались из стороны в сторону. Свет их расплывался в желтые трепещущие пятна.

Свист ветра покрывали разноголосые гудки машин.

Напротив стадиона в очереди на троллейбус стоял Владимирович Песков. Он беспокоился: то и дело вскакивал на дорогу, вглядывался, прикрывая глаза ладонью, не идет ли троллейбус.

На, повороте мелькнула яркая, искрящаяся дорожка, показались знакомые «усики». Подошел троллейбус. Тотчас вся очередь пришла в движение. Народу было много. Иван Владимирович понял, что ему не попасть. Троллейбус тронулся.

Иван Владимирович заметил, что на перекрестке зажегся красный глазок светофора. Он мелкой рысцой побежал за троллейбусом. Водитель, увидев полковничью папаху, открыл переднюю дверь.

Молодой лейтенант уступил ему место. Иван Владимирович сел. И сразу его начало клонить ко сну. Он почти три ночи не спал. Под утро наконец была закончена многострадальная статья о гастритах (кое-что он выдумал, кое-что взял из последних журналов и переписал своими словами).

Кто-то легонько ткнул Ивана Владимировича в спину. Он открыл глаза, недовольно повернул голову. Позади него сидел Николай Николаевич Кленов.

— Дорогой товарищ, станцию свою проспишь, — наклоняясь к уху Пескова, шутливо сказал Николай Николаевич.

В ответ Песков что-то буркнул под нос.

— Ты не бурчи, а давай мне язвенных больных.

— Нет подходящих.

— Ты посмотри получше.

— Гм… народ молодой.

— Вот и давай, пока не состарились. Состарятся — поздно будет.

Давнишней страстью Николая Николаевича было подкусывать терапевтов.