Доктор и Африка

— Я не дам ей умереть, вылечу, а потом мне придётся её пристрелить, — недоуменно произнёс я. — Нарушения логической цепочки не видишь?

— Врачебная этика, — Берта поняла, что сумела надавить на нужную точку моей до мозга костей врачебной психики, поэтому уверенно укатывала тележку с Андре прочь.

— Твою мать! — воскликнул я, а затем недобро посмотрел на Рембо.

Она не понимала, о чём мы говорим, так как не понимала суахили. Да и откуда ей? Американские военные учат фарси и то далеко не все, некоторые приезжают в командировки просто потянуть лямку с серьёзными «боевыми» и пострелять по афганцам.

— Ладно, хрен с тобой, Рембо! — решился я. — Так и быть, окажу тебе помощь, хотя следовало бы тебя пристрелить!

Я пожалею об этом как минимум дважды. Когда не смогу пристрелить её после оказания помощи — это раз, когда у нас будет кончаться жратва и я не смогу не кормить её — это два. Вполне вписывается по критериям в категорию благородных поступков!

Хороший поступок — это когда ты жалеешь о своей доброте одиножды. Благородный — когда дважды.

Дерьмо собачье…

— БЕРТА!!! — внезапно и громко позвал я, чем изрядно напугал Рембо. — ИДИ СЮДА! Я НЕ СОБИРАЮСЬ СТРАДАТЬ ТУТ ОДИН!

За полтора часа управились со всем ассортиментом травм: у неё ещё осколочные ранения живота были, что без антибиотиков могло означать только смерть, но есть же Доктор, который не пожалел для пациентки лучших антибиотиков из не просроченных.

Сформировал культи на всех трёх конечностях, из-за чего Берта блеванула в ведро с отходами класса «Б», вытащил осколки из её требухи, но перед этим, конечно, добавил немного физраствора в качестве компенсации потраченной крови, бахнул туда глюкозы и мощного объебола, чтобы она надёжно отрубилась. Берта помогала по мере сил, но работёнка была очень грязная. Осколочные ранения — это всегда так. Раньше я бы просто применил внутренний ресурс, но теперь приходится работать ручками, как в старые-добрые времена… Никак, блядь, не могу забыть, насколько легко и просто всё было с внутренним ресурсом!

Зар-раза! Разбередил себе рану на ноге из-за резкого рывка…

У меня у самого тут травмы, держусь чисто на ультракаине, который за всю операцию отпускал меня лишь один раз…

— Берта, помоги мне добраться до кровати… — попросил я свою… девушку, жену, невесту?

Она залетела, причём надёжно и безоговорочно. Это неудивительно для меня, конечно, но тем не менее… А впереди настоящая жопа. Скоро в радиусе тысяч километров не будет нихрена съестного во всех наземных зданиях… Есть, конечно, оборудование для строительства гидропонных ферм, даже имеются уцелевшие семена растений, но это не то. Мы не успеем вырастить овощи до того, как у нас исчерпаются имеющиеся запасы пищи.

Впрочем, попытаемся. Если что, первое время будем жрать чисто редис и шпинат, которые растут быстрее остальных. Хотя не о том думаю. Нам бы грядущий сраный огненный дождь пережить. Посмотрим, едрить-колотить…

— Отсосать тебе? — заботливо спросила Берта, как только помогла мне лечь на кровать.

— Я буду дураком, если откажусь, — улыбнулся я.

//Сутки спустя//

— А ты говорил де «я высокотехнологичный андроид, у полудиких африканцев просто нет такого оружия, чтобы убить меня!» — увидев усердно сверлящего мертвяцкие чешуйки Андре, саркастически произнёс я.

— Именно так я не говорил, — покачал головой Андре. — Но да, ты оказался прав, Доктор. Надо было в первую очередь заняться изготовлением надёжной брони.

— Ты всегда помни, что новенький в этой дерьмовой каше, а я варюсь в ней с самого начала, причём на самом дне кастрюли, — усмехнулся я. — И набил столько шишек, что тебе ещё лет сто набивать!

— Я всё понял, — Андре начал собирать чешуйки на центаврианскую композитную проволоку.

Последнюю он сумел извлечь из контейнера, в котором приехал. Одна из секций контейнера, как оказалось, раскладывалась на очень тонкую проволоку, сверхпрочную в вопросе растяжения и разрезания. Резать он её научился с помощью аргонной сварки, которая брала эту нить с величайшим трудом.

Вася, блин, благодетель… Мне нужен всего лишь один плазменный резак…

— Ты с Васей как общаешься вообще? — поинтересовался я у Андре, поднимая с верстака большой лист 3-миллиметрового центаврианского композита.

— В контексте? — уточнил Андре.

— Он может подогнать тебе один плазменный резак малой мощности, ну, в честь дружбы? — ответил я.

— Едва ли, — Андре туго затянул проволоку с чешуйками и взялся за второй ряд. Получалось у него просто охуительно. Реально охуительно. — Мы не настолько близки, чтобы он напрягался. А ты?

— Я, как видишь, — стучу кулаком по листу композита, — Свой лимит уже исчерпал.

Пришлось отложить листы в очень долгий ящик, потому что резать их нам практически нечем. Гнуть тоже нечем, закалять, а композит можно очень качественно закалить, придав ему ещё более фантастические свойства, тоже нечем.

Да хрен с ним с резаком! Пришли мне Вася хотя бы один композитный нагрудник… Да его ведь даже его новомодные излучатели едва-едва берут! Про пули и снаряды я бы вообще не стал говорить…

Сука…