Доктор и Африка

Надо осмотреться и найти оптимальное место наверху. Лифты не работают, поэтому подниматься на самый верх будет полной жопой, но в то же время самые верхние этажи являются наиболее безопасными местами для постоянного обитания.

— Здесь слишком долго находиться небезопасно, поэтому я найду где тут лестницы и мы пойдём на самый верх, — сообщил я всем дальнейший план. — Но сначала надо загрузиться нашими пожитками.

В ритме вальса перетаскав всё из микроавтобуса к обнаруженной у лифтов лестничной площадке, я накинул на себя около сотни килограмм груза, раздал Мали и Берте по пятнадцать килограмм и решил, что за оставшимся грузом расправлюсь за второй рейс.

Лестницы…

На десятом этаже мы обнаружили единственную незаблокированную дверь, за которой увидели груды костей.

— Ещё девять раз по столько же, — ободряюще улыбнулся я уже подуставшим сообщникам.

Нагрузка в сто килограмм утомляла, но я чувствовал, что смогу без передышек подняться ещё этажей на пятьдесят. Самое лучшее вложение, которое было сделано мною за последние два года — это "Синтетическая биоинженерия

", в качестве побочного эффекта позволявшая выращивать любые органы, даже не биокибернетические. И даже безукоризненно совершенные тела людей. Благодаря нам увидели свет сотни искусственных людей, некоторые из которых впоследствии пропали без вести и, вероятно, умерли, а может и нет. Если они живы, то у них, как и у меня, сейчас есть неслабое преимущество перед остальными.

С десятого по пятидесятый поднимались четыре часа. Максимка сомлел уже на двадцатом, поэтому я взял его на руки, а Мали и Берта делали частые перерывы.

— Мой самый страшный враг теперь — ступени, — тяжело дыша, сообщила мне Берта, сидя на полу лестничного пролёта пятидесятого этажа.

— Да на вас же всего по пятнадцать килограмм! — удивился я, так же тяжело и часто дыша. — Ладно, хватит отдыхать, ещё один раз столько же!

Не вдохновил. Максимке вообще пофиг, он спит у меня на руках.

На семидесятом этаже я понял, что эти двое уже не способны на дальнейшее движение.

— Ладно, сгружаемся здесь, но завтра с утра пойдём дальше, — решил я, укладывая Максимку на расстеленный Бертой спальный мешок. — Вооружайтесь и следите за лестницей.

Скинув груз, я взял пистолет Five-Seven и направился разведывать семидесятый этаж. Дверь на лестницу была завалена изнутри, пришлось приложить усилия, прежде, чем удалось её разблокировать. Она открывалась наружу, то есть к лестнице, поэтому неизвестный фортификатор нашёл где-то трос и привязал ручку двери к тяжёлому сейфу, находящемуся в противоположной комнате. Постоянным дёрганьем двери я сумел немного выдвинуть сейф, дверь слегка приоткрылась, а затем я отрезал верёвку палашом.

До всего случившегося дерьма здесь был офис некой "Kranbau Eberswalde". Явно не русские. Немцы, небось…

Повсюду, вот неожиданность, следы схватки. Опрокинутая мебель, оргтехника, баррикады в коридорах, но ни единого звука. Чтобы кое-что проверить, я якобы случайно сбросил со столы грязный стеклянный стакан, который с громким звоном разбился об кафель. Если кто-то не знал, что я здесь, то теперь точно знает. Лучше пусть они сами ко мне выйдут, чем я напорюсь на них.

Пять минут — полёт нормальный. Странно.

Пришлось идти. Либо здесь нет мертвяков, либо они очень умные.

Начал обследовать кабинет за кабинетом. В итоге пришёл к выводу, что здесь никого нет, а раньше тут заседали немцы. Среди документации нашёл несколько рекламных брошюр: немцы из этой компании занимались подъёмными кранами для портов и прочими изделиями в этой сфере. Можно было подумать, что немцы тут были исключительно как социалистический старший брат, который помогает молодой стране подниматься из разрухи, но это было бы не совсем правдой: взамен за реальное планомерное извлечение Анголы из жопы, немцы заменили собой орудовавших тут до них англичан, американцев и французов, выкинув их на мороз и начав добычу очень полезных ископаемых в тех же масштабах, что и предыдущие кровососы, но уже по куда более выгодным даже по их меркам расценкам. Экономически это выглядело как колониальная политика, правда, по оценкам экспертов, половина всей выручки так или иначе возвращалась в Анголу в виде новых заводов, тысяч школ, больниц, жилых массивов и прочей социалистической атрибутикой. Но остальное уходило в ГДР, поэтому эти социалистические друзья маленьких и бедненьких африканских стран оставались в существенном плюсе, потому что с двадцать второго года ОПЕК опять пошёл на уступки и нефть серьёзно подорожала, а Ангола — это в первую очередь нефть, которую немцы качали отсюда как гигантских размеров комар, не забывая также о газе, который по выгодным для ГДР ценам продавался в сжиженном виде в Европу, что было жутко неприятно для наших отечественных бизнесменов, так как стало сложнее угрожать ФРГ и остальным странам Европы перекрытием вентиля. Всю потребность Ангола закрыть не могла, но тем не менее, на фоне этих поставок уже нельзя было в одну не очень прекрасную зиму волевым усилием оставить всю Европу совсем без газа.