Доктор Кто. Лето на исходе и другие рассказы

— Мы были во Флориде и Вашингтоне, — говорит она. Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза. У мистера Никсона все так плохо, что он нанял Королеву фантазий личным советником? Спросить об этом я не успеваю, поскольку она быстро продолжает: — Навещали семью и друзей. У них сейчас тяжелые времена.

Смогла ли она помочь? Кажется, ее что-то терзает.

— На самом деле мы… просто стояли и смотрели. Мы не вмешиваемся. Больше нельзя. Но делаем что можем. Знаете, в жизни порой бывает все настолько сложно, что никак…

Вот так, дорогие читатели. Вот она, скрытая истина. Именно поэтому ее книжки так просты и незамысловаты — в противовес невыносимым тяготам реального мира.

— Хотя не то чтобы мы совсем… ну, чуточку, — Амелия печально улыбается. — Мы с Рори скопили немного средств… Например, был один детский приют… — И внезапно она каменеет. — Нет, я не скажу вам где. Но он был в ужасном состоянии. И мы вмешались. Мы помогли.

Прелесть анонимной благотворительности в том, что ничего нельзя толком ни доказать, ни проверить.

Поскольку нет ничего скучнее людей, разглагольствующих о собственных благих деяниях, я решаю, что пора переходить к литературе. Я спрашиваю миссис Уильямс, где она черпает идеи, и она выразительно смотрит на меня.

— И что мне на это ответить? — смеется она. — Что на это вообще отвечают?

Я говорю ей, что некоторые пишут о собственном жизненном опыте, о том, что знают, о людях, которых встречают. Не представляю, чего я жду от нее, — она ведь пишет о волшебниках, древних силах, злых мачехах и пропавших детях — что она вообще может знать о таких вещах?

— Это верно, — соглашается она наконец. — Мы просто живем себе в Нью-Йорке тихо-мирно.

Мистер Уильямс, пританцовывая, возвращается в комнату. Напевая песенку про пришельцев в Нью-Йорке, он ставит перед ней тарелку с беконом и утанцовывает обратно.

Миссис Уильямс улыбается и заговорщически подается ко мне. Капелька свиного жира растекается на тарелке.

— Я хочу написать одну историю… О маленькой девочке. Она потерялась на улицах Нью-Йорка, не может найти дорогу, ей очень одиноко и страшно.

— И добрый волшебник появится и поможет ей?

Амелия не улыбается. Лишь гоняет по тарелке сэндвич.

— Не знаю. Не думаю, что кто-то поможет. Она должна справиться со всем сама.

— С помощью своих волшебных сил? — спрашиваю я. Не может же писатель совсем разочаровать своих поклонников!

Она кивает.

— С помощью своих волшебных сил… возможно. — Она откусывает немного сэндвича. — Потому мы и ложимся поздно. Мы ищем. Только представьте — я, полоумная старушка, брожу по улицам Нью-Йорка и ищу пропавшую девочку. Но да, я действительно ее ищу.

— Что? — переспрашиваю я. — Вы правда думаете, что героиня вашей книги там? Маленькая заплутавшая девочка с волшебством на кончиках пальцев?

Она кладет сэндвич и смотрит на меня. В ее глазах слезы.

— Да.