Доктор Кто. Пленник далеков

Доктор принялся копаться в куче вещей. От звуковой отвертки проку не будет: все далековские двери запирались на засов. Обычная отвертка не оставит на двери даже царапины. Доктор выбрал из кучи ключ от ТАРДИС, печально посмотрел на него и крепко зажал в кулаке.

– Ну же, Доктор, думай!

Боуман со вздохом откинулся назад и оперся спиной о стену.

– Должно быть что-то еще, – настаивал Доктор. – Обязательно должно быть! Ты точно проверил все карманы?

– Точно.

– Да ты даже не искал! Ты просто сдался!

Боуман приподнял бровь:

– Думаю, я сдался уже давным-давно.

Что-то в его голосе заставило Доктора насторожиться. Несколько секунд он внимательно вглядывался в лицо Боумана, а потом спросил:

– Хочешь сказать, что ты сдался еще тогда, когда ушел в бега? Передний Край в это бы не поверил. Ты – его герой.

– Передний Край – еще совсем мальчишка. – Боуман устало провел своей широкой ладонью по глазам. – Нет, сдался я еще задолго до этого.

Он пошарил в боковом кармане, достал какую-то маленькую карточку и бросил ее к ногам Доктора. То была старая фотография, с несколькими заломами, сильно потрепанная по краям, – та самая, голографическая копия которой украшала кабину Боумана на борту «Бродяги». Юный Джон Боуман со своими гордыми родителями.

– Вот, – вздохнул Боуман. – Это все, что у меня есть. Больше ничего.

Доктор подобрал фото и внимательно рассмотрел его. Боуман улыбался ему из прошлого, даже не подозревая, что ему предстоит. Доктор невольно подумал: а стал бы этот паренек улыбаться так беззаботно, если бы мог увидеть, что ждет его впереди? Что он станет старше и сильнее. И лишится всего, что любил. И разочаруется во всем. И в один злосчастный день очутится здесь, в тюремной камере далеков…

– С той самой минуты, как мы сюда прилетели… – глухо проговорил Боуман. – Нет, с той самой минуты, как я встретил тебя, меня не отпускало чувство, что это конец. Я смотрел на Стеллу – там, в медицинском отсеке, – и внезапно понял: все, туши свет. – Он поднял фотокарточку с пола и уставился на нее невидящим взглядом. – Туши свет.

– Пока еще нет, – возразил Доктор. – Нельзя сдаваться! Всегда есть шанс!

Боуман только проворчал что-то неразборчивое: Доктор явно его не убедил.

– А твои родители еще живы?

Боуман пожал плечами.

– Может быть. Я их уже очень давно не видел. Думаю, они стараются обо мне не вспоминать. Я же одно сплошное разочарование. Когда я ушел в бега, их наверняка известили.

Боуман поджал губы и снова уставился на фото, в улыбающиеся лица своих родителей. Теперь бы они ему не улыбнулись.

– Еще не поздно… – начал Доктор.

Внезапно дверь камеры зажужжала и распахнулась, а за ней показались двое далеков.

– Туши свет, Доктор, – повторил Боуман.

Глава двадцатая

Их вывели из камеры и под конвоем повели через лабиринт безликих металлических коридоров. От Доктора не укрылось, что Боуман страшно нервничает. Лицо его посерело, губы сжались в тонкую белую нитку, глаза запали. Казалось, перед его мысленным взором проносится череда ужасных видений о том, что предстоит им в самом скором будущем.

Доктор и сам был не в лучшей форме. Оба его сердца бешено колотились, в висках стучала кровь. Он пытался думать, надеялся, что вот-вот ему придет в голову блестящая идея или великолепный план по спасению в самую последнюю минуту. Но все было напрасно.

Они проходили мимо множества дверей и лабораторий, через широкие окна которых виднелись далеки за работой. В одной из комнат Доктор заметил подвешенного на ремнях мутанта, уроженца Археона. Кожа его ярко блестела в резком электрическом свете. Далек открыл огонь по мутанту; тот почернел и пожух, как осенний лист. Другой далек между тем вел подсчеты: какая в точности энергия заряда требуется для уничтожения существа этого вида.

Доктору стало тошно, и он отвернулся.

Вскоре они дошли до развилки. Боумана повели к одной двери, а Доктора подтолкнули к другой.

– Ну вот, кажется, и все, – произнес Боуман. – Сейчас они узнают все, что я о них думаю. Не буду держать в себе.

Доктор храбро попытался ответить на шутку Боумана улыбкой, но на самом деле ему было очень грустно. Он тяжело сглотнул и посмотрел на Боумана:

– Мне очень жаль.

Боуман коснулся пальцем лба в ироническом салюте:

– Удачи!

Дверь за ним начала закрываться.

– Никогда не сдавайся! – крикнул Доктор ему вслед. – Никогда!

И дверь захлопнулась.

– ВПЕРЕД! – приказал Доктору далек-конвоир.

Доктор сделал глубокий вдох и вошел в темную комнату. Его подвели к металлической стене и велели прислониться к ней спиной. Это было неуютно – будто перед расстрелом. Стальные полосы крепко-накрепко обхватили его запястья и щиколотки. Затем далеки убрались, захлопнув за собой дверь. Доктор остался один в полной темноте.

Было холодно. Доктор не понимал, каких размеров эта комната и есть ли в ней что-то еще. Он не видел ровным счетом ничего. И ничего не слышал, кроме тяжелого, мерного грохота далековских механизмов и какой-то жесткой электрической вибрации, пробивающейся сквозь этот грохот. Воздух был словно наэлектризован.