Доктор Кто. Пленник далеков

Вся «Путеводная звезда» принялась содрогаться в последних спазмах; далеки вибрировали и дергались в разные стороны. С потолка посыпались какие-то ржавые металлические фрагменты, а площадка издала громкий угрожающий треск. Внизу, под нею внезапно ожил зеленый свет.

– ОПАСНОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! – заскрипел кто-то из далеков. – ОТСТУПАЕМ!

Боуман в ответ только засмеялся.

* * *

Доктор с бешеной скоростью носился вокруг контрольной консоли ТАРДИС. Времени задавать всякие интересные вопросы (ну, вроде каким образом так много места влезает в такую маленькую будочку) у Корал не было, так что она просто следила за его работой, мертвой хваткой вцепившись в перила и озираясь вокруг с ощущением, что ее мир вдруг неотвратимо изменился и перемен этих ей никак не понять.

– Время, время, – бормотал Доктор, лихорадочно манипулируя пультом.

Зубы у него скрипели, а глаза смотрели дико. Земля под ними тряслась, скрежетал металлический пол. Внезапно Доктор испустил громкое: «Ха!» – и снял ТАРДИС с ручника.

Центральная колонна залилась ярким бирюзовым сиянием, все кругом заполнил какой-то скрипучий сверхъестественный стон.

– О, да! – прокричал Доктор. – Давай, милая!

* * *

Далеки тарахтели и кудахтали, как стая перепуганных кур. Зеленый свет, сопровождавшийся низким, громоподобным ревом, вдруг резко усилился – это цепная реакция подожгла астронное топливо внизу. Мощный порыв ветра вырвался из глубин цистерны, но Боуман не закрыл глаза.

Он никогда в жизни ни перед чем не отступал и теперь хотел увидеть, как к нему приближается смерть.

Правда вместо нее он увидел, как перед ним откуда ни возьмись материализуется синяя будка. В изумрудном сиянии надвигающегося взрыва видно было скверно, но выглядела она подозрительно похожей на…

Дверь отворилась. Внутри стояла Корал и протягивала ему руку.

Командир базы заметил происходящее и неистово завращал пушкой.

– УНИЧТОЖИТЬ!

Боуман хватил ртом воздуха и кинулся вперед, в дверной проем. Дверь за ним с треском захлопнулась, и заряд далека ударил в пустоту, через секунду после чего вся станция стремительным и катастрофическим образом испарилась из этого мира.

Планета вскрылась, как спелый гранат. «Путеводная звезда» просто растворилась в первой же вспышке: только что – куча камня, металла и пластика, и вот уже – гляди-ка! – газообразное скопление атомов. Разверзшаяся рана выплюнула пылающий фонтан астронного излучения в атмосферу. Фрагменты камня и подземной архитектуры на сверхзвуковой скорости разлетелись сотней тысяч тонн шрапнели. Силовое поле далекского флагманского блюдца, парившего над станцией, поглотило первую волну, но прямого контакта с астроном выдержать не смогло.

«Икс-Терминатор» поймал удар прямо в середину корпуса, смялся и вспыхнул сотней вторичных взрывов – это источник нейтронной энергии в центре системы пошел в перегрузку. Корабль разорвало, выпотрошило, из прорехи хлынул огонь. Затем огромное блюдце накренилось, закачалось и соскользнуло в кипящую пропасть.

Крушение сдетонировало оставшееся, и вторая цепная реакция поглотила весь флот сопровождения. Все корабли вспыхнули яркими звездами и полопались, как фотовспышки. Так сошел в бездну «Икс-Терминатор».

И да, астронный пожар было видно за семь световых лет.

Глава двадцать четвертая

На планете Земля выдался изумительный день. Высоко над серебряными башнями и безраздельно принадлежащими пешеходам улицами Лондона летучие машины и дальнобойные космические корабли чертили по ясному синему небу. Солнце весело сверкало на золотых шпилях Вестминстерского дворца, виднеющихся сквозь пузырь защитного поля.

Доктор стоял подле ТАРДИС, ожидая Боумана и Корал. Они собирались проторчать весь день в ставке Земного Командования, а он договорился встретить их здесь. Какую-то его часть вполне бы устроило высадить их и смыться – дематериализоваться, исчезнуть на веки вечные и еще один день в придачу. Выскочить потом в каком-нибудь другом месте, в другой эпохе, за миллион миль и лет отсюда… посмотреть, что получится.

Но что-то подзуживало его остаться и досмотреть до конца. Что-то такое на задворках сознания, во что никак не выходило ткнуть торжествующе пальцем – вот же оно! Затянувшееся ощущение боевого товарищества, может быть. Или тот немудрящий факт, что и Боуман, и Корал потеряли в этой заварухе любимых друзей, и теперь он, Доктор, оставался последней ниточкой к ним. Общие воспоминания, общий опыт… Дружба.

В парке было полно народу: летнее солнце повыгнало местное население на улицу. Некоторые вещи никогда не меняются. Мужчины и женщины фланировали по дорожкам, нагретые, расслабленные, отрешившиеся на мгновение от страстей и стрессов своей рабочей жизни. Дети играли в траве. Доктор вроде бы смутно слышал их звонкие взволнованные голоса – ребятня играла в войнушку: за воплями «уничтожен!», «уничтожен!», «эй, ты же убит!» следовало неизбежное «а вот и нет! ты промахнулся!».

Доктор улыбнулся и покачал головой. Нет, человеческий род никогда не перестанет флиртовать с войной.