Доктор Проктор и великое ограбление

– Это для меня? – засиял Булле.

– Купишь мне кое-что в Лондоне, недомерок! Крем под названием «Клин Коко».

– Что это за крем?

– Для прыщей.

– По-моему, у тебя и без того много прыщей.

– Чтобы не былопрыщей, капустная ты кочерыжка! Покупай, а если не купишь, то не получишь назад свою комнату, понял?

– Мою комнату?

– Тут такое дело… – сказала мама с набитым колбасой ртом. – Тебя так долго не было, что я не могла отказать ей, и теперь это ее комната.

– Но… но у нее же есть своя.

– Теперь у нее две комнаты, ну и что? – сказала мамаша. – Девочке не хватает места для одежды. Но она разрешит тебе переночевать там сегодня. Правда, Ева?

– Да, конечно, – фыркнула Ева. – Но если ты посмеешь дотронуться до моих вещей, мы продадим тебя в бродячий цирк.

– Оставь себе свои деньги и прыщи! – сказал Булле, свернул купюру в 200 крон и бросил ее сестре. – Я не куплю тебе даже пакетик английского чая!

Ева испуганно прикрыла рот рукой:

– Ты слышала, мама? Слышишь, как этот недомерок разговаривает с твоей единственной дочерью?

– Продемонстрируй уважение к сестре, Булле, – продолжая жевать, сказала мама и прибавила звук в телевизоре. – И не забудь помыть посуду. Видишь, как много ее накопилось, пока ты путешествовал.

Булле вошел в свою комнату, которая больше не была его комнатой, вынул из пластикового пакета «РЕМА 1000» зубную щетку, почистил зубы – и те, что с золотом, и те, что без золота, – разделся и лег в постель.

Так он лежал с закрытыми глазами и представлял себе, что слышит звуки, которые издают его друзья: доктор Проктор стучит и сверлит и что-то варит у себя в подвале, Жюльет похрапывает в спальне, Лисе играет на кларнете на другой стороне Пушечной улицы.

Но вот она кончила играть и тоже забралась в постель.

Тогда Булле уселся, как обычно, на подоконнике, и его пальцы, помещенные перед лампой на письменном столе, стали отбрасывать тени и создавать фигуры на тонкой занавеске. Он был почти уверен, что Лисе наблюдает за его спектаклем театра теней. Сегодня это был рассказ о трех друзьях, которые охотились на трех бандитов в поисках золотого запаса одной маленькой страны, состоящего из одного-единственного золотого слитка. И еще до того, как Лисе заснула, три героя заполучили бандитов, золото, полцарства и по меньшей мере двух принцесс.

Глава 7

Музей восковых фигур мадам Турет и поп-король

БЫЛО РОВНО ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ типичного лондонского дня, и шел типичный лондонский дождь. И поскольку было ровно двенадцать, Биг-Бен – очень то-о-очные огро-о-омные часы на огро-о-омной башне в самом центре Лондона – начал отбивать удары. И когда он отбивал последний из своих двенадцати типично лондонских ударов, открылась дверь в номер гостиницы «Регент Корт Ярд Гарден Сквер Кроссинг».

– Вы только взгляните, какой вид! – воскликнула Лисе и, не закрыв двери, бросилась к окну. – Отсюда видны и Темза, и Вестминстерский мост, и Биг-Бен!

– Чур, верхняя постель моя! – крикнул Булле и оттолкнул доктора Проктора.

– Здесь наверняка нет двухэтажных крова-атей, – сказал профессор. – Тебе и Лисе достанется по одной крова-ати в спальне, а я буду спать здесь на дива-ане.

Булле скорчил гримасу:

– «Дива-ане»? «Крова-атей»?

Профессор вздохнул и поставил сумку для игры в гольф рядом с диваном.

– Я же объяснял вам, что прихватил с собой только две языковые пилюли со школьным английским языком. Их я отдал вам, а себе взял пилюлю…

– …с шотландским диалектом, – закончил Булле. – И все-таки: «дива-ане»?

– Шотландский диалект звучит немного по-другому, Булле, но ты сумеешь разобраться.

– Лишь бы вы не ходили в юбке и не играли на волынке, – сказал Булле и исчез в спальне.

– Эй, люди, – позвала Лисе. – Надо поспешить в Музей восковых фигур мадам Турет, вдруг там очередь у входа, а нам надо прийти точно.

– Ну-ка, попробуем, – крикнул Булле из спальни. Он попрыгал на одной кровати, потом перешел к другой и попрыгал там. – Прыгучесть лучше здесь. Я беру себе кровать у окна, хорошо, Лисе?

– Бери, пожалуйста, но что было бы, если бы я сказала «нет»? – вздохнула Лисе.

– Тогда ты, конечно, получила бы кровать у стены, я же разумный человек. Хо-хо, я долетаю до потолка!

– Идем!

– Надо же мне переодеться.

– Булле! Если мы хотим успеть…

– Я готов!

Лисе и доктор Проктор замерли. В дверях стоял Булле в твидовом пиджаке и твидовой шляпе, которая выглядела не менее глупо, чем головные уборы гвардейцев секретной службы.

– В чем дело? Настоящие детективы должны переодеваться и иметь секретные имена. Так что можете с этой минуты звать меня Шерл. – Булле зажал в зубах изогнутую трубку. – Ты, Лисе, можешь называться Холмс. А доктор будет носить имя…

– Доктор Ватсон? – предположила Лисе.

Булле почесал себе щеку:

– Нет, это должно быть что-то шотландское. Доктор Мак-Карони.

– Макарони? – повторила Лисе. – Разве это не итальянское имя?

– Такое же неитальянское, как Мак-Эльанджело и Мак-О’Поло [18], – сказал Булле. – Звучит прекрасно, на мой взгляд.

– Вы готовы, Шерл и Холмс? – спросил доктор Мак-Карони. – Пора идти.

И верно, перед входом в Музей мадам Турет была очередь.