Долг. Мемуары министра войны

После консультаций с Объединенным комитетом начальников штабов и разговора с президентом я объявил 11 апреля об увеличении продолжительности фронтовых командировок. Теперь стандартный срок службы в боевых частях в Ираке, Афганистане и на Африканском Роге будет составлять пятнадцать месяцев. Я понятия не имел, когда мы сможем – и сможем ли – вернуться к привычным двенадцати месяцам. Республиканцы и демократы дружно раскритиковали мое решение, потому что для них оно означало признание провала президентской политики в Ираке и дополнительные расходы бюджета.

Опыт показал, что пятнадцатимесячные командировки в Ирак и Афганистан оказались для наших солдат и их семей даже более суровым испытанием, чем виделось мне изначально. Не могу доказать этого статистически, но убежден, что эти длительные командировки в значительной степени усугубили посттравматический стресс и способствовали росту числа самоубийств среди военнослужащих; мою убежденность подкрепляют признания самих солдат и их родственников. Да, я гарантировал, что в перерыве между командировками они целый год проведут дома, но этого было недостаточно.

Войска, возможно, ожидали такого решения, но все равно отдельные военнослужащие и члены их семей поделились своим разочарованием и недовольством с журналистами. Я их не виню. Они – и никто другой – пострадали от «закона двойки».

На пути к сентябрю

Продлить новую фазу кампании в Ираке до сентября 2007 года (когда Петрэусу полагалось представить свой доклад), а уж тем более до весны 2008 года оказалось довольно затруднительным, и характер затруднений достаточно ясно отражала риторика выступлений в конгрессе – причем эту риторику использовали и республиканцы, и демократы. Часто звучали слова: «Мы поддерживаем наши войска в Ираке», – однако к ним обычно добавляли фразу: «Мы категорически не согласны с их миссией», – и это сбивало с толку и раздражало людей в погонах. Наши парни на фронте следили за происходящим дома и нередко спрашивали меня, почему политики никак не поймут, что в глазах солдат поддержка войск и одобрение миссии – фактически одно и то же? А более всего меня возмущали комментарии пораженческого свойства – ведь они исподволь внушали солдатам, что победа невозможна, следовательно, все подвиги, ранения и смерти в Ираке напрасны. Особенно «отличился» в этом отношении лидер сенатского большинства Гарри Рид, который заявил на пресс-конференции в середине апреля: «Мы проиграли эту войну… Никакими подкреплениями уже ничего не исправить». Я был в ярости и в частном порядке поделился с некоторыми своими сотрудниками цитатой из Авраама Линкольна, которую когда-то выписал для себя: «Конгрессменов, которые в военное время совершают действия, подрывающие боевой дух, следует считать саботажниками и надлежит арестовать, изгнать или повесить». Разумеется, на публике я своих истинных чувств не показывал, но это вовсе не означает, что у меня их не было.

Шестнадцатого апреля президент встретился с командой, которая отвечала за реализацию новой стратегии в Ираке; Фэллон, Петрэус и наш новый посол в Ираке, Райан Крокер, участвовали в этой встрече по видеосвязи. Крокер, признанная звезда дипломатии, всегда был готов к самым сложным заданиям – он работал в Ливане, Пакистане, Ираке и Афганистане. Он быстро завоевал доверие президента, хотя «несгибаемый реализм» на грани пессимизма, присущий Райану, Бушу не слишком нравился: президент именовал Крокера «Мистер Стакан-Наполовину-Пуст», или, саркастически, «Мистер Оптимист». Крокеру удалось установить удивительно прочные партнерские отношения с Петрэусом. Посол подробно охарактеризовал негативное воздействие недавнего взрыва в здании парламента на иракский Совет представителей и изложил свое видение перспектив закона о дебаасификации, который предусматривал амнистию для ряда бывших членов партии Баас; еще он кратко коснулся перераспределения нефтяных доходов (как я упоминал, это были два основных условия национального примирения в Ираке, по мнению как администрации, так и конгресса). Президент попросил Крокера недвусмысленно разъяснить иракцам, что они «должны сделать хоть что-то». Конгрессмены вернутся из ознакомительной поездки, продолжал Буш, и сообщат, что никакого политического прогресса нет и в помине; отсюда они заключат, что военные не справляются со своей работой, и снова начнут требовать скорейшего вывода войск. «Политическую элиту нужно вразумлять, чтобы она пошевеливалась, – подытожил президент. – Обойдемся без идеальных законов – хватит и тех, которые исполняются. Требуется что-то, чтобы заткнуть критиков».