Долг обреченных

Антон открыл глаза – и ужаснулся. За то короткое время, что он находился в шоке, с телом брата произошла чудовищная метаморфоза. Оно превратилось в подобие чучела, но совсем без внутреннего содержания, как у надувной резиновой куклы. Только куклы сдувшейся, от которой осталась лишь оболочка – в данном случае не из резины, а из кожи. А голова, начисто лишившись костей черепа, стала походить на сдутый и расплющенный мяч, на котором какой-то чудак изобразил линии губ и присобачил стеклянные глаза. В них, словно издеваясь, поблескивали синие огоньки.

Однако измывательства над психикой несчастного Антона еще не закончились. Плоские побелевшие губы трупа неожиданно приоткрылись, и в образовавшееся отверстие протиснулась «панацея». Она отдаленно напоминала гусеницу или крупного жука, лишенного лапок и усов. Но сходство было мимолетным, потому что, едва выбравшись наружу, артефакт окаменел.

Антон, обхватив голову руками, закачался из сторону в сторону, как метроном. Из его груди вырвались глухие рыдания…

* * *

Еще в момент падения Гиль понял, что его зацепили. Боль была так себе, терпимая. Он поглубже забрался в траву и уже там, лежа на боку, ощупал себя. Как он и предполагал, пуля попала в руку выше локтя и вроде бы прошла навылет. При таком ранении главное – это не истечь кровью в первые минуты. Но кровотечение было слабое, судя по всему – венозное, и он немного успокоился.

Первым делом затянул жгут ниже раны. Затем вколол обезболивающее из шприц-тюбика. И снова занялся раной.

Разрезав рукав, повторно ощупал руку. Убедился в том, что ранение действительно сквозное и задеты только мягкие ткани. Сделал примитивные тампонады из бинта и марли, прикрепив их к пулевым отверстиям пластырем. После чего, прячась за кустами, двинулся в сторону села.

К БМП он даже не пытался соваться, потому что был опытным бойцом и смышленым парнем. Первое, что он понял, это то, что его пытались убить свои же бойцы, среди которых находился Андрей. При этом стрельба велась от БМП, из чего вытекало, что изменники захватили в свое распоряжение бэху. И как он должен был поступить в такой ситуации?

Продолжить перестрелку? Да, это было возможно. Но лишь в том случае, если бы он не получил ранение. И не куда-нибудь, а в правую, рабочую, руку. Как теперь стрелять из «калаша»? Левой рукой от бедра, как крутые парни в идиотских боевиках? Вот пусть эти парни там и стреляют. А он не идиот и не этот, как его? А, не Александр Матросов.

Но и тупо сидеть в кустах не имело смысла. Чего тут высидишь? Только дождешься того, что рана воспалится. Ведь помощь могли оказать лишь в Цитадели. А до нее больше пяти километров в наступающей темноте. Какие тут еще могут быть варианты? Да никаких! Шагай до базы, рассчитывая только на свои силы и надеясь, что не угодишь в темноте в аномалию или в лапы мутантов.

А что произошло около БМП – не его забота. Черт его знает, что там вообще могло случиться. За порядок в группе отвечал Замполит. И какой же это порядок, когда в тебя палят свои? Нет, пусть с этим беспределом Капитан Вальтер разбирается, на то он и командир отряда армейских сталкеров.

Преодолев по зарослям около двухсот метров, Гиль решил выйти к дороге. Потому что шагать по обочине в наступивших сумерках было все же проще и безопасней. Выглянув из кустов, он первым делом посмотрел в сторону БМП. Но ничего толком не разглядел, кроме одного – бэха продолжала стоять на месте.

Это отчасти удивило Гиля, но ничего не поменяло в его планах. Ну стоит и стоит, и чего? Не возвращаться же обратно. Там его уже однажды встретили свинцовым гостинцем, второго раза не дождутся. Вот если бы бэха тронулась в его сторону, это было бы интересно.

И он пошел по обочине в направлении села. Собственно, Гиль уже решил для себя, что подыщет в развалинах место для ночлега. Добраться до Цитадели засветло он явно не успевал. А шариться по территории Зоны в темноте – стопроцентное самоубийство. Даже большинство мутантов не рискуют заниматься подобными экстремальными развлечениями. А он обычный человек. К тому же еще и раненый…

* * *

В Зоне, как известно, по маршруту парами не ходят. Ну разве что по совсем уж широкой натоптанной тропе, да и то в случае крайней необходимости. А обычно двигаются цепочкой и, по возможности, след в след, как по минному полю. Ибо безопасной – да и то относительно – в Зоне может считаться лишь та тропа, по которой кто-то прошагал только что, на твоих глазах. Ведь уже через минуту на этом месте может поселиться какая-нибудь аномалия.

Следовательно, зачем ходить рядом, когда можно пристроиться за напарником? По крайней мере, один из двоих в живых останется наверняка – тот, кто двигался следом. Поэтому в Зоне первыми идут либо самые опытные, либо так называемые «отмычки» – то есть лохи, которыми можно пожертвовать. Ну а уважающие друг друга сталкеры торят тропу по очереди, даже если она натоптана и вроде бы не вызывает подозрения.

Не зря присказки возникли у сталкеров: «Не ходи следом, а ходи вслед», «не ходи рядом, а ходи сзади» и т. п. И еще – «торные тропы на тот свет ведут».