Долг оплачен

Марк был в восторге. Растерзал яркую подарочную упаковку и залез в красивую коробку. Он верещал от восторга, обнимая и целуя чёрно-белый мяч. Но я не успела обрадоваться, что угодила с подарком.

Марк подкинул мяч вверх и…

Как пнул по нему со всего маха!

Мяч улетел к потолку, где ударился о шикарную люстру. Раздался звон, погасла половина огней. С потолка посыпались острые осколки, и пришлось семейству разбегаться в разные стороны.

— Марк!!! — завизжала Мария. — Немедленно иди к гостям!

— Пойдём поговорим, Санёк, — тихо и хрипло предложил глава семейства, Константин Васильевич.

Я нервно ухватила Санчеса за руку. Он по-свойски обнял меня. Губы мягкие проехались по виску, и Александр шепнул:

— Ничего не бойся, я с тобой.

Муж не оставил меня одну, повёл за собой. Мы обогнули зал и по таинственному проходу добрались до кабинета. Того самого, где Санчес после урока музыки предъявлял мне фото с видеокамер. Только в прошлый раз я до кабинета проходила через зал, теперь же окольными путями добрались.

— Побудь в холле, — попросил Санчес, подталкивая меня дальше по тихому коридору. — Я быстро.

Он с отцом скрылся в кабинете. Я стала неуютно себя чувствовать, погладила шею и обернулась в сторону шумного зала. Дверь в гостиную приоткрылась, и в коридор вошла Винера.

***

Она была старше меня, ровесница Санчеса. Но сильно ухаживала за собой. И молодила её именно улыбка. Платье короткое чёрное, ноги длинные стройные. Винера ничего такая, потянула бы для какого-нибудь богатого папика. Но никак не для моего мужа. Я не допущу.

Спрятала правую руку с кольцом на пальце за спину, чтобы Винера раньше времени не обрадовалась.

Походкой от бедра она достигла меня и, манерно выгнувшись, как стерва-соблазнительница, с ядовитой ненавистью уставилась в мои глаза. Естественностью от этой женщины и не веяло, выделка по высшему разряду.

Прожигала взглядом.

— На молоденьких Искандера потянуло, на дурёшек-матрёшек с улочки, — очередной взгляд презрения и отвращения в мою сторону.

Я с нахальной ухмылкой окинула её взглядом и, развернувшись, с лёгкостью направилась в холл, вошла в первую попавшуюся дверь, но, так как я ещё не ориентировалась в доме, это оказался туалет. Необычный, похожий на общественный. Не было никаких табличек на входе, и я надеялась, что мне сюда можно.

В туалете было пусто. Белоснежная плитка с лентой оранжево-синих изразцов. Я встала у белой каменной раковины и посмотрела на себя в зеркало.

Я намного младше их всех. Я скорее ближе к Марку, чем к Санчесу и его родным. И я красивая. Мне это не только мама с бабушкой говорили, это отчётливо видно в отражении зеркала. Талантлива чутка и вроде адекватная.

Я справлюсь. Я за своего Санчеса поборюсь, не отпущу к своре.

В уборную вошла Винера. Не выдержала моего побега. Ещё не всё сказала.

— Давай познакомимся, — ехидно усмехнулась женщина, встав рядом со мной. Из маленькой сумочки достала блеск для губ и стала поправлять мейкап.

— Не стоит, — смотрела на неё в отражение.

Интересно, а в таком обществе женщины дерутся из-за мужиков? То, что мужики из-за женщин дерутся, это я уже видела. Влад с Александром подрались.

— Правильно, — согласилась Винера, кивнув головой, не теряла улыбки. — Потому что ты никто и звать никак. Ты в первый и последний раз на таком мероприятии. Не так ли?

— Посмотрим, — невозмутимо отвечала я. — Как Александр Константинович решит.

— Я его невеста, Эмилия, — улыбка её стала ещё шире. — Мы поссорились, вот он и таскает вас одну за другой, показывает мне, как он обиделся. Только контингент, я скажу, всё грязнее. Скоро на бомжих перейдёт, раз такую, как ты, приволок.

— Мы поженились, — я показала ей правую руку и пошевелила обручальное кольцо на безымянном пальце.

Улыбочка сползла с лица Винеры, но только на мгновение, она себя умела держать в руках. Мне это не понравилось. Хотелось вывести её из себя. Добавила:

— А ты можешь и дальше обслуживать водителей. Хочешь на трассе, хочешь в мужских туалетах.

Она улыбалась снисходительно, повела откорректированной бровью.

Я неожиданно пропиталась к этой стерве глубоким уважением. Видимо, в кабинете Винера сорвалась, а теперь либо в руки себя взяла, либо антидепрессантов выпила. У неё в сумочке баночка мелькнула с таблетками. Но Винера колола меня сильно, со стойким самообладанием.

— Ты вроде умная девочка, — спокойно говорила она. — Ты же должна понимать, что взрослого состоятельного мужчину удержать тебе нечем. У тебя нет образования, воспитания, статуса в обществе. Ты совершенно дикая, неприспособленная к приличному обществу. Я даже не удивлюсь, если ты ждёшь, что я начну с тобой драться.

Она хмыкнула, заметив, что я скисла, и приуныла. Продолжила ещё более мягче: