Долг сердца. Кардиохирург о цене ошибок

Та трагическая ошибка надолго засела занозой в памяти хирурга, но у истории было продолжение. По счастью, не криминальное, а позитивное. Четыре года спустя в то же отделение той же больницы поступает родной брат умершего, примерно того же возраста, 40 с небольшим лет, с той же самой патологией – расслаивающей аневризмой грудной аорты. Памятуя о горьком предыдущем опыте, ему экстренно выполняется операция протезирования восходящей аорты клапансодержащим кондуитом, после чего он живет и здравствует уже около 10 лет.

А вот еще один рассказ того же хирурга на ту же тему, но совсем в других красках. По звонку из областного комитета здравоохранения он поехал в другую больницу, где также находился пациент с расслоением восходящей аорты. Показания к экстренной операции не вызывали сомнений, и больного с большими предосторожностями на реанимобиле доставили в кардиохирургическое отделение.

Учитывая наши отечественные порядки и получив указания от высшего начальства, главврач уже все организовал и даже подготовил к работе кардиохирургическую операционную. Операционный стол накрыт, сестра намыта. Хирурги тоже пошли переодеваться и мыться, а пациента повезли в операционную через отделение реанимации, где на его беду находился изрядно подвыпивший дежурный анестезиолог-реаниматолог. Последний решил, что центральный венозный катетер поставит именно он и не в операционной, а здесь, в отделении реанимации. Возможно, пациент почувствовал что-то неладное и стал сопротивляться. Были подтянуты несколько человек, удерживающих брыкающегося пациента, который был не хилого телосложения. Итог неравной борьбы – разрыв аорты и моментальная смерть пациента в нескольких метрах от операционной. Пришедшие через несколько минут хирурги долго не могли понять, как же так получилось. В итоге причину случившегося выяснили, но суда и следствия не было – все списали на спонтанный разрыв аорты, но это тоже реалии нашей жизни.

В связи с той историей мне вспомнилась ситуация, случившаяся у меня на глазах в период одной из двух чеченских войн, не помню, какой именно. Но это и неважно.

Я приехал во Владикавказ в отпуск навестить мать. Владикавказский госпиталь тогда обеспечивал оказание медицинской помощи раненным в Чечне (от Грозного до Владикавказа чуть более 100 км). В то время я лично знал всех хирургов, работавших там, и заходил по-дружески пообщаться. Зашел и в тот раз. Работы у них тогда в связи с обострением конфликта было много, но от предложенной мною помощи они отказались. Сказали: «Отдыхай, ты же все-таки в отпуске». Правда, начальник отделения оговорился, что у них нет сосудистого хирурга, и если возникнут проблемы, они ко мне обратятся. Так и получилось.

Как-то в воскресенье я уехал в Цей. Это горный курорт в 100 км от города. Когда же вернулся вечером, мать сказала, что из госпиталя несколько раз звонили. Мобильных телефонов еще не было. Я вызвал такси и поехал в госпиталь. Не буду описывать ситуацию со своим раненым бойцом. Речь шла о восстановлении кровотока по магистральным сосудам нижней конечности. Но это к делу не относится.

В ожидании, пока для меня готовили операционную, я прошел по госпиталю и пообщался с докторами, многие из которых были выпускниками Военно-медицинской академии и меня знали. Обратил внимание, что дежурный хирург в звании капитана медицинской службы изрядно принял на грудь. При этом он все время порывался идти делать ампутацию раненому с размозженной нижней конечностью, которую действительно сохранить было невозможно. Шокированный, я спросил у анестезиолога, действительно ли они собираются оперировать пациента при таком состоянии хирурга? На это анестезиолог ответил, что ни в коем случае. Видя агрессивный настрой хирурга, я засомневался. Но анестезиолог просто подошел и сказал ему, что операции не будет, так как нет крови, а из воинской части уже выехали сослуживцы раненого в качестве потенциальных доноров. Конфликт был подавлен в зародыше. Пациентом занимались другие хирурги. Разбирались ли с тем капитаном, не знаю. Вряд ли. К сожалению, это тоже реалии нашей жизни и реалии военного времени тоже.

Поезд ушел, или После драки кулаками не машут

Я не собираюсь классифицировать ошибки. Возможно, кто-нибудь из психологов этим займется. Но повседневные ошибки существуют точно. Одна из самых частых называется «поезд ушел». Неважно, час или минуту тому назад, но ушел.

Вспоминается один случай. У моего старшего коллеги, занимавшего довольно высокий пост в военной медицине, подрос и окончил школу единственный сын. Родители очень хотели, чтобы он пошел по стопам отца. Парень не возражал. И на семейном совете было решено, что он будет поступать в Военно-медицинскую академию. В те времена не было ЕГЭ, но и почти не было коррупции. Многое решали дружеские и деловые связи. А мой старший товарищ по этой части мог быть назван гением общения. Он имел миллион друзей благодаря своей фантастической коммуникабельности.