Долг стрелка

— У меня на руках есть еще два — три козыря! — смеялся он. — Том Сайлер в аду с петлей на шее, а Дик Хансен все еще странствует по свету! Девчонка — моя подопечная, и она несовершеннолетняя, поэтому выйдет замуж за того, за кого я прикажу! Вы ничего не сможете доказать про Сайлера. В открытом море мое слово — закон, и я не обязан отчитываться в том, что делаю на борту моего судна. Что же касается сопляка Хансена… Моя племянница выйдет замуж за Харпера, прежде чем вернется этот юный дурак! Идите, рассказывайте ей, что хотите, рассказывайте, что Дик Хансен еще жив…

— Именно это я и собираюсь сделать, — спокойно произнес адвокат Хопкинз, поднимаясь с места. — Я поговорил бы с ней еще раньше, но решил сперва по-честному вас предупредить.

— Валяйте! — бешено заорал Старки.

Он стал похож на попавшего в капкан дикого зверя. Его глаза метали молнии, пальцы скрючились, как когти. Схватив со стола кружку, капитан взмахнул ею со словами:

— Ну идите, рассказывайте! Она выйдет за Харпера, или я ее убью! Рассказывайте про меня, что хотите, желтая свинья! Ни одна душа не сможет помешать моим замыслам, ни одна душа не спасет Бетти от брака с Харпером! А теперь я хочу поднять тост, раболепные трусы. Я пью за моего помощника Тома Сайлера, болтающегося на рее! За Тома Сайлера, спящего сейчас в холодной воде с петлей на шее!

Это было безумие. Я отпрянул от этого человека, празднующего свою победу. Даже с лица Джона Гауэра сползла обычная ухмылка.

— За Тома Сайлера!

Только ветер отозвался на этот рев. Дождь со снегом барабанили в стекла, как будто сама черная ночь хотела укрыться в маленькой таверне. Я встал поближе к огню, почти за спиной у капитана Старки, но холод добирался и туда, словно дверь была открыта настежь.

— За Тома Сайлера…

Капитан Старки поднял кружку, и тут взгляд его упал на окно, отделяющее нас от царящей снаружи тьмы.

И вдруг он застыл, глаза его вылезли из орбит. Кружка с пивом выпала у него из руки, и он, душераздирающе вскрикнув, упал головой на стол — мертвый!

Что послужило причиной его смерти? Все решили, что капитана хватил удар из-за чересчур обильных возлияний. Когда все это случилось, Джонас Хопкинз стоял лицом к лестнице, а Джон Гауэр уставился на Старки. Лишь я один посмотрел в окно и увидел то, что убило капитана Старки. И то, что я там увидел, до сих пор не дает мне покоя и будет преследовать до могилы.

На фоне затянутого инеем окна призрачно сияли свечи и виднелось четкое изображение человека, словно плывущего в бурной воде. И у этого видения было лицо Тома Сайлера, а вокруг его шеи плавно покачивалась призрачная петля!

Дикая вода

Сол Хопкинс был настоящим королем Долины Саранчи, но управлялся в своих владениях без пальбы. В прежние, не столь уж давние времена Долина подчинялась другому королю, который действовал проще. Его подручные, крепкие парни с суровыми лицами, пользовались в основном ружьями, кусачками и железом для клеймения. Но те дни канули в лету. Ныне король Сол Хопкинс сидел за письменным столом у себя в конторе, и к нему тянулись незримые нити от векселей, закладных и прочих ценных бумаг.

Минула эпоха стычек между конкурирующими скотоводами. В Долине Саранчи отгремели последние выстрелы, и всем стало казаться, что Сол Хопкинс, самый крупный здешний землевладелец и финансист, воцарился тут на долгие времена. Однако на его пути оказался человек, который не проникся новыми идеями.

Все началось с того, что с молотка продали ферму Джона Брилла. Как обычно бывает в таких случаях, приехал представитель Сола Хопкинса — и увидел три сотни весьма серьезно настроенных фермеров и ковбоев. Они прибыли на торги со склонов Северных и Западных гор, кто на старом разбитом автомобиле, кто на повозке, кто верхом. Некоторые пришли пешком. Увидев у ребят бочку смолы и полдюжины старых подушек, представитель крупного бизнеса смекнул, чем это пахнет. Он скромно встал в сторонке и не пытался участвовать в аукционе. Цены предлагали только фермеры и ковбои. Земля, постройки и скот были проданы за 7 долларов 55 центов и вернулись к Джону Бриллу.

Узнав об этом, Сол Хопкинс побелел от гнева. Впервые его королевской власти бросили вызов, и он привел в действие хитроумный механизм правосудия. В результате уже на следующий день Джона Брилла и девятерых его приятелей препроводили в старую каменную тюрьму Бисли, а обитателям лесистых гор и тем, кто жил вдоль извилистых речек, словом, всем бедным фермерам — должникам Сола Хопкинса — посоветовали не делать больше глупостей. Для неукоснительного соблюдения закона, чтобы инцидент с фермой Брилла не повторился, Хопкинс пообещал прислать на следующие торги хорошо вооруженную охрану. Жители гор и низин знали, что это не пустые слова. Тем временем король Долины решил силой денег и власти окончательно расправиться с Джоном Бриллом. Именно тогда Джим Рейнольдс, зять Джона Брилла, и явился в Бисли, чтобы повидаться с королем.