Долгая ночь

Утром меня разбудили крики. Я узнала голос Тотти и услышала, как Чарлз Слоуп зовет на помощь. Я накинула халат и одела шлепанцы. Суматоха на улице продолжалась, поэтому, не обращая внимания на папин приказ, я вышла из комнаты. Я поспешила к лестнице, ведущей в прихожую. Все метались по дому, как перепуганные куры. Я увидела, как Вера, метнувшись через фойе, понесла одеяло. Я окликнула ее, но она не услышала меня, и я начала спускаться по лестнице.

– Куда ты идешь? – заорала Эмили за моей спиной, выйдя из своей комнаты.

– Случилось что-то ужасное. Я должна узнать что там, – объяснила я.

– Папа сказал, что тебе нельзя выходить из комнаты. Убирайся назад! – приказала она и ткнула своим длинным костлявым указательным пальцем в сторону моей двери. Не обращая на нее внимания, я продолжала спускаться по ступенькам. – Папа запретил тебе покидать комнату. Убирайся назад! – заорала она. Но я уже шла через фойе к входной двери.

Я хотела бы вернуться назад, я хотела бы никогда не покидать своей комнаты, никогда не выходить из дома и никого не видеть. Не успела я дойти до входной двери, как сердце мое защемило. Казалось, я проглотила куриное перо, и оно плавало внутри меня, временами покалывая. Кое-как мне удалось выйти за дверь, спуститься с крыльца и, обойдя дом, я увидела Чарлза, Веру и Тотти и еще двух рабочих, смотревших на тело, уже накрытое одеялом. Я пригляделась и узнала ботинки, которые были не прикрыты. Мои ноги ослабли и стали ватными. Я посмотрела наверх и увидела раскачивающуюся сломанную водосточную трубу; я закричала и упала на лужайку.

Вера первая подошла ко мне. Она обняла меня, но меня шатало.

– Что случилось? – закричала я.

– Чарлз говорит, что водосточная труба оказалась ненадежной, и он упал. Он скорей всего упал головой вниз, это все, что можно предположить.

– С ним все в порядке? – закричала я. – С ним наверняка все в порядке.

– Нет, дорогая, нет. Это же мальчик Томпсонов, да? Он был в твоей комнате прошлой ночью? – спросила она, и я кивнула.

– Но он ушел рано, и ко всему прочему он умеет хорошо лазить, – сказала я. – Он может взобраться на самое высокое дерево.

– Это случилось из-за водосточной трубы, а не по его вине, – ответила Вера. – Его родители наверное с ума сошли, пытаясь узнать, что с ним случилось. Чарлз послал к Томпсонам Кларка Джоунса.

– Я хочу его видеть, – сказала я.

Вера помогла мне встать и проводила меня к Нильсу. Чарлз поднял взгляд от тела и покачал головой.

– Этот кусок трубы проржавел в стыках и не выдержал его веса. Ему не следовало бы надеяться на трубу.

– С ним ведь все будет в порядке? Правда? – спросила я в отчаянии.

Чарлз посмотрел на Веру, а потом на меня.

– Его нет с нами больше, мисс Лилиан. Это падение оказалось смертельным для него. Я думаю, что сломана шея.

– О, пожалуйста, нет. Пожалуйста. Господи, нет, – стонала я, опустившись на колени возле Нильса. Медленно я отогнула одеяло и посмотрела на него. Его глаза были уже навечно крепко закрыты Смертью, той Смертью, которая уже посещала этот дом раньше и, ликуя, забрала у нас Евгению. Я замотала головой, не веря в случившееся. Это не мог быть Нильс. Лицо было слишком бледным, а губы слишком синими и толстыми. Ничто в этом лице не напоминало прежнего Нильса. Я улыбнулась над своей глупой ошибкой.

– Это не Нильс, – сказала я, с облегчением переводя дыхание. – Я не знаю, кто это, но это не Нильс. Нильс гораздо красивее. – Я посмотрела на Веру, с жалостью смотревшую на меня. – Нет, Вера, это кто-то другой. Может, это – бродяга. Может…

– Идем в дом, дорогая, – сказала она, поднимая и обнимая меня. – Это ужасное зрелище.

– Но это же не Нильс. Нильс сейчас дома, в безопасности. Вот увидишь, они отправят Кларка Джоунса обратно, – сказала я, но меня все еще трясло и зуб на зуб не попадал.

– Хорошо, дорогая, хорошо.

– Но Нильс действительно карабкался по трубе, чтобы увидеть меня прошлым вечером, потому что меня не пустили на вечер. Мы немного побыли вместе, а потом он вылез в окно и спустился. А потом бежал сквозь темноту, чтобы присоединиться к своей семье на празднике… А сейчас он дома в кровати или может уже встал к завтраку, – объясняла я, пока мы шли назад к входной двери.

Эмили ждала, стоя на крыльце, скрестив на груди руки.

– В чем дело? – спросила она. – Что означают все эти крики?

– Это – мальчик Томпсонов, Нильс, – ответила Вера. – Он, видимо, свалился, спускаясь с крыши. Водосточная труба треснула и…

– С крыши? – Эмили быстро и внимательно взглянула на меня. – Он был в твоей комнате прошлой ночью? Блудница! – завизжала она, не дав мне ответить. – Он был у тебя в комнате!

– Нет. – Я покачала головой. Я чувствовала себя легкой, отчужденной, гонимой ветром, как большое, плотное яблоко, плывущее по серебряно-голубому небу. – Нет, я ходила на вечеринку. Так все и было. Я была на вечеринке. И мы с Нильсом танцевали всю ночь. Мы прекрасно провели время. Все смотрели на нас и завидовали. Мы танцевали как два ангела.

– Он был у тебя в постели, так? – предъявила мне обвинение Эмили. – Ты совратила его. Иезавель!

Я просто улыбнулась ее словам.