Долгие сумерки земли [Теплица]

Постепенно Даф начала различать и другие предметы. Особое внимание привлекло полушарие, похожее на плод и сверкающее бело-голубыми и зелёными красками. К нему вели блестящие паутины — много паутин, и все они переливались серебряным или золотым в этом сумасшедшем свете. Она продолжала разглядывать этот мир богов, хотя ничего не понимала. Яркий свет вызвал боль.

Даф теряла сознание. Тело наливалось тяжестью и немело, хотелось расслабиться и замереть. Незнакомый запах внутри коробочки становился гуще, происходящее казалось ей зловещим сном. Даф открыла рот, с трудом раздвигая челюсти, и закричала. И — не услышала собственного голоса. Она чувствовала только боль, разрывающую тело. И даже когда она вновь закрыла глаза, рот её застыл в немом крике.

Похожий на огромный мохнатый шар, траверсер плыл к Луне. Туда, где среди беспорядочно развешанной паутины замерли другие траверсеры. Здесь они обрели дом, который любили больше, чем Землю, где воздух был густым, а движения — неуклюжими. Они первыми пришли сюда, если не считать микроскопических существ, исчезнувших задолго до появления здесь траверсеров. Венцы творения, самые большие и могущественные, они наслаждались своим долгим полуденным превосходством.

Достигнув ближайшей паутины, траверсер замедлил движение и неторопливо стал опускаться на поверхность Луны.

Устраиваясь в мертвенно-бледной кроне деревьев, он цеплялся за ветки, которые с покрывающих его тело волосков срывали все принесённое с Земли: различные семена, песчаник, орехи и листья зелёных деревьев. Среди прочего мусора сорвались и упали шесть прозрачных коробочек бёрнуна.

Харис проснулся первым. Застонал от резкой боли в боках и попытался сесть. В голове гудело и он с трудом припомнил последние события. Подобрав под себя ноги, он стал на колени, упёршись спиной в стенку коробочки, и надавил. Какое-то мгновенье ничего не происходило, а затем его прозрачный саркофаг разлетелся на части и Харис вывалился из него. За время путешествия в вакууме материал стенок стал хрупким.

Состояние Хариса не позволило ему подняться и он остался лежать там, куда упал. Голова раскалывалась, а лёгкие наполнял неприятный запах. Харис с жадностью вдыхал свежий воздух, хотя поначалу он показался ему разреженным и холодным.

Через некоторое время он почувствовал себя лучше и осмотрелся.

Из ближайших зарослей к нему осторожно тянулись длинные жёлтые усики. Встревоженный, он по привычке оглянулся в поисках женщин, обязанных защитить его. Но никого не увидел. С трудом вынув из-за пояса нож, он перевернулся на бок и отбросил усики в сторону. Это был слабый противник!

При виде своего тела Харис невольно вскрикнул. Он неуверенно вскочил на ноги, рыча от отвращения. Все тело покрывали струпья. Но намного хуже выглядели руки, ребра и ноги, покрытые чем-то похожим на перья. Он поднял руки и увидел нечто вроде крыльев. Его красивое тело погибло!

Услышав звук, он обернулся и вспомнил о своих спутниках. Лили-йо с трудом выбиралась из-под обломков коробочки. Она приветливо взмахнула рукой.

К своему ужасу, Харис убедился, что женщина оказалась так же отвратительна, как и он. Более того, он вообще с трудом узнал её, настолько она походила на ненавистных флайманов.

Харис рухнул на площадку и зарыдал от страха и злости.

Слезы были чужды Лили-йо. Не обращая внимания на боль в изуродованном теле и тяжело дыша, она отправилась на поиски остальных четырех коробочек.

Первым она нашла саркофаг Флор и разбила его камнем. Лили-йо приподняла подругу, так же изменившуюся до неузнаваемости, и через некоторое время та проснулась и, с шумом вдыхая незнакомый воздух, села. Лили-йо оставила её и пошла искать остальных. Несмотря на боль, во всем теле чувствовалась какая-то лёгкость, вызывающая приятные ощущения.

Даф умерла. Даже после того, как Лили-йо разбила коробочку и позвала её, она не пошевелилась. Из её открытого рта торчал распухший язык. Даф, которая так любила жизнь и умела так хорошо петь, была мертва.

Хай тоже была мертва. Сжавшись в комочек, она лежала в своём саркофаге, треснувшем при переходе из одного мира в другой и взаправду превратившемся в гроб. Хай, родившая мальчика, стремительная, быстрая Хай умерла.

Коробочку Джури она заметила последней. Подходя к ней, Старшая Женщина разглядела за прозрачными стенками движение. А уже через минуту Джури сидела, тяжело дыша, с выражением отвращения на лице, осматривала своё тело. Джури выжила.

Пошатываясь, к женщинам подошёл Харис. В руке он держал тотем.

— Четверо! — воскликнул он. — Так нас приняли боги, или нет?

— Мы чувствуем боль — значит, мы живём, — сказала Лили-йо, — Даф и Хай погибли в зелени.

В отчаянии Харис швырнул свой тотем и наступил на него.

— Посмотри на нас! Лучше быть мёртвым! — закричал он.

— Прежде, чем мы решим, так ли это, мы поедим, — спокойно сказала Лили-йо.

Осторожно ступая, они направились к ближайшим зарослям. Флор, Лили-йо, Джури и Харис шли, поддерживая друг друга. На время все забыли, что существует табу.

V