Долгий путь домой

Клычов растопыренной ладонью наотмашь снёс Юлика со стула на пол. Это внезапно обрадовало Данияра.

– Вай, молодец Клышов! Он вчера мне деньги не платил! Сам кушал, люди его много кушали, пили, а деньги не платил. Я ему говорю, выручка его дяде идет, надо платить, а он про дядю некрасивый слово сказал. Мне совсем неудобно было, такой семья хороший!

– Что именно сказал-то? Про дядю, – Клычов слегка развеселился.

– Сказал, что он на дядю положил. С каким-то прибором.

– Вот это у нас называется прибор, – Клычов ткнул пальцем Данияра в промежность. – Он тебе сказал, что кладет свой прибор на своего дядю. Понял?

– Не понял, – сказал Данияр. – У нас в Узбекистане на дядю ничего нельзя положить!

– Он тебе всё заплатит. Завтра утром. Я сказал! – Клычов пнул сидящего перед ним на полу Юлика и повторил вопрос:

– Человека, который тут жил, куда дел?

Посидев на полу, Юлик отрезвел. Встал, гордо одернул на себе пиджак, галстук, пригладил прическу. Вполне деловито сказал Клычову:

– Пойдем, выйдем. Тема есть.

Вышли на лестничную площадку. Клычов отправил своих людей в машину. Юлик дождался, пока за ними внизу хлопнет дверь подъезда, подступил к Клычову и неожиданно пылко, заискивающе зачастил:

– Понимаешь, жить-то надо, приходится крутиться. А тут лох попался – полный! Дурачок, гримером в театре работал, чайник, понимаешь? У него жена померла, сын погиб, самого с работы выгнали, ему эта квартира лишняя стала. Нас на него навели, мы ему предложили вместо этой однушку, разницу деньгами. Ну и все…

– Адрес однушки! – выдохнул Клычов, опять взяв след.

– Да я не помню, это ж когда было, – занудил Юлик и всё пытался задушевно обнять Клычова за плечо. Он резко отбросил руку Юлика.

– Адрес!!!

Юлик обреченно назвал адрес. Клычов уже кинулся было вниз по лестнице, быстрее к машине! Но Юлик остановил его.

– Да нет там этого мужика.

Клычов как в стену ударился:

– Как? Почему нет?!

– Там по документам два твоих охранника живут. Мы этого чудика развели, прокатили на дубликатах. Я ж говорю, жить-то как-то надо.

Клычов медленно вернулся к Юлику, растопырил у него перед лицом пальцы, как когти. Пальцы мелко дрожали, готовые впиться в глаза Юлика. Другая рука Клычова скользнула под пиджак за пистолетом.

– Где этот человек?!

Спас племянника Лядова Данияр, подслушивавший разговор в щель двери. Теряя тапки, выскочил на лестничную площадку, повис на когтистой руке Клычова.

– Не надо, дорогой! Здесь не надо! Как я потом буду тут жить! В другое место его вези, там что хочешь делай.

Воспользовавшись заминкой, Юлик, раскидывая по сторонам руки-ноги, рванул по лестнице вниз. Клычов обмяк, задышал нервно, прерывисто. Не чуя ног, оперся на Данияра, который осторожно, как тяжело больного, повел его обратно в квартиру. Здесь он опустил Клычова на диван, снял с него пиджак, расслабил узел галстука. И подал ему полстакана водки. Клычов протяжно вздохнул, отстранил ладонью стакан.

– Хорошо бы… Но не сейчас. Ох, как он мне нужен!

– Вай, ты совсем плохой стал от этот человек. Посмотри на себя, от тебя твой лицо совсем ушел.

Клычов отмахнулся, мол, пошел ты к черту со своей жалостью. Данияр осторожно проговорил:

– Слушай, про этот человек разговор нехороший есть…

Клычов вонзил взгляд в Данияра.

– Какой разговор?

– Этот человек черт, шайтан! Он может быстро в другой человек превращаться.

– Это как?!

– Он, понимаешь, вот только что был обыкновенный русский мужик и р-раз, уже не мужик, а Сталин!

– Ты чё, дурак, что ли?! – спросил Клычов, но слушал цепко, настороженно.

– Это не я дурак, это он шайтан! – обиделся Данияр. – Он в кого хочешь превращается. Р-раз – Сталин. Потом р-раз – Ленин. Даже в тебя может превратиться. Понимаешь, какой человек-черт!

– Тебе кто эту лапшу на уши повесил? – спросил замороченный Клычов. Данияр укоризненно покачал головой, мол, сам дурак. И крикнул в соседнюю комнату:

– Ибнанушка, иди сюда!

Вышла юная луноликая узбечка с круглыми маслянисто-черными глазами овцы, со множеством косичек и висящими на шее большими наушниками.

– Дочка, расскажи, как в вашей школе этот человек превращался.

На лице овцы возникло некоторое оживление.

– О-о, он ваще полный отпад! – изрекла она и замолчала, полагая, что дала исчерпывающий ответ.

– Поподробнее, пожалуйста, – ласково попросил Клычов, раздраженно озирая вскормленную на плове и самсе акселератку по имени Ибнануш. – Мне это очень интересно. Надо же, какой талантливый человек нам попался…

– Я ж говорю, он полный отпад! Директор сказал, что он гений сценического перевоплощения. Они там придумали театр одного актера, театральная пятиминутка перед уроками истории, ну он и показывал нам разных исторических персонажей. Он, когда Дзержинским прикинулся, и сказал его слова: «Если вы не сидите в тюрьме, это не ваша заслуга, а наша недоработка», историчка в десятом гэ в обморок ёхнулась. Клёво было!

– Так ваш директор с ним на связи?

– Ну да, они перезваниваются.

Клычов почуял, что опять вышел на верный след, кровь азартно побежала по его жилам. Невинно спросил:

– А этот гений что, и завтра придет на ваши уроки?