Долгий путь от любви до любви

— Лучше я бы взял в жены дочь графа Сеймура! Она за десять лет родила своему мужу уже троих детей.

— Правда, от трех разных мужчин, — добавила я ехидно, — но вам же это безразлично. У вас тоже есть дети, только вашей крови в них нет ни капли.

Я знала, что после того, как герцог потерял всякую надежду заиметь наследника в браке, он начал присматриваться к «своим» взрослым незаконнорожденным детям. Я разузнала о них все, что смогла. И сведения не радовали.

— Я признаю наследником одного из своих сыновей, — заявил он грозно, — а тебе не оставлю по завещанию ни фунта!

— Это кого же? — подняла я насмешливо брови. Смотреть на задыхающегося лысого старика с красным потным лицом, размахивающего руками, было и смешно, и грустно.

— Пьера, который сидит в долговой тюрьме, или Адама, картежника и игрока? Или, может, Филиппа, которого подозревают в убийстве своей содержанки? Дочери так же отличились: одна куртизанка, другая ушла в монастырь. Ваши дети, если они, конечно, ваши, — с нажимом добавила я, — достойны славного имени герцогов Мелвилль.

Удар был страшен. Лицо герцога покрылось багровыми пятнами, руки сжались в кулаки.

— Ты! — закричал он, брызжа слюной. — Злобная стерва! Я лишу тебя всего! Я выброшу тебя на улицу, где тебе самое место! Ты больше не получишь и цента!

— Вот этого, милорд, вам лучше не делать, — холодно прервала его проклятья.

Я любила деньги. Я любила ласковое прикосновение к коже натурального индийского шелка, сияние бриллиантов на моих пальцах и в ушах. Я любила тонкое кружево и изящные кожаные сапожки, которые шили мне на Риджент-стрит в самой дорогой обувной мастерской Лондона. Любила свою белоснежную кобылку ахалтекинской породы. Когда я выезжала на ней на прогулку в парк, все прохожие оборачивались мне вслед. Я любила те блага, которые давали большие деньги, и не собиралась отказываться от них. Слишком дорого я за них заплатила.

— Это почему же? Вы мне угрожаете? — герцог задыхался. Я даже испугалась, как бы старика не хватил удар, и я не оказалась виновной в его скоропостижной кончине.

— Если вы не хотите, чтобы ваше имя после смерти смешали с грязью, — мой голос звучал ровно. — Я знаю много неприглядных тайн и секретов герцога Мелвилля…

— Каких же? — супруг тяжело оперся на спинку кресла и хрипло дышал.

— В прошлом году вы получили десять тысяч фунтов за отданный при голосовании в парламенте голос, — впервые я подняла глаза на герцога и скривила губы. — Чем вам не понравились сельские школы? Они вам мешали? Зачем урезали финансирование?

— Бред, — фыркнул герцог, — это только грязные слухи!

— Ладно. А дом в Ницце? Два года назад. Вам же подарило его правительство Германии, я не ошибаюсь? — я шутливо подняла брови. — И за что, интересно? Неужели за планы Великобритании в деле подписания союза с Россией и Францией?

— Откуда вы?…

— У меня есть уши. А также глаза, память и мозги, — и мысленно добавила: «Хоть где-то они мне пригодились». Отличное образование, полученное в частной школе Солентон, знание языков, математики, философии, как показала жизнь, так и не нашли применения в высшем свете. С восемнадцати лет я не бралась за кисть, да и вышивка с пением не привлекали. Иногда играла на фортепиано, но редко — негоже герцогине развлекать публику.

— Вы ничего не докажете! — герцог тяжело сел в кресло и смерил меня с головы до ног пристальным взглядом. Где та робкая пугливая девочка, которая вошла в этот дом столько лет назад? Которую можно было безнаказанно шпынять и критиковать? Ее больше нет. Я презрительно хмыкнула.

— А мне и не нужно ничего доказывать. Достаточно намекнуть кому следует, и они сами все раскопают. В Скотланд-Ярде работают смышлёные ищейки. Мистер Дюбуа, например…

— Это он ваш новый любовник! Я слышал!

— Неважно. Достаточно того, что мне есть к кому обратиться. И советую вам случайно не придушить меня во сне в своих любящих объятиях, не уронить с лестницы и не подсыпать снотворного в чай… Письмо с подробными инструкциями и несколькими вашими расписками, найденными в ящиках стола, сразу же после моей смерти прямиком попадет в Скотланд-Ярд.

Я насмешливо улыбнулась.

— Ну же, милорд. Не дуйтесь. Давайте жить дружно. Сколько вам уже осталось? Пора думать о вечном. Зачем ссориться?

Я встала и проплыла мимо герцога, застывшего в кресле.

* * *

И вот теперь, расставив все точки над «и», отпугнув маму, заткнув рот герцогу, потоптавшись по репутации как виконтов Нордвик, так и герцогов Мелвилль, я наслаждалась свободой, ужасной репутацией и скандальной известностью.