Долгий путь в лабиринте

- У меня ощущение, схожее с вашим. Впрочем, сильные, волевые люди где-то бывают непонятны, порою даже загадочны.

- Да, в этих случаях почти всегда наличествует отклонение от привычных стандартов... Но мы ударились в философию, а это редко приводит к добру. - Гейдрих дружески улыбнулся подчиненному. - Итак, делаем выводы. Можно считать, что начало положено... Слава Богу, вы не промедлили. События нарастают. Могу сообщить: по всем признакам, кампания на Востоке начнется уже этим летом. Не следует торопить Альфу - пусть освоится, приживется. Но и мешкать тоже не надо... Связь налажена?

- Она наотрез отказалась взять с собой передатчик. Как вы теперь знаете, оставила в самолете и пистолет. Очень осторожна. Ничего, получит передатчик в самое ближайшее время.

- Как же она дала знать о себе?.. А, понимаю: консульство Персии?

- Наш человек в этом консульстве был заблаговременно предупрежден. В строго определенный час Альфе полагалось позвонить ему на квартиру, сказать условную фразу невинного содержания, получить такой же ответ и повесить трубку. У агента связь с немецким посольством в Москве... Судя по тому, что сообщение из Москвы поступило, все так и было.

- Как передатчик доставят Альфе?

- Обратным путем. Сегодня в Москву выезжает специальный курьер с "дипломатической почтой".

- Ну что же, вы и в самом деле работаете профессионально, дорогой Тилле. Теперь следует подумать о судьбе Энрико Диаса. Нужен он вам?

- Альфа хотела бы иметь его возле себя. Утверждает: он только прикидывается человеком, который стоит вне политики, на деле же - ярый противник большевизма...

- А как думаете вы?

- Он богат, этот Энрико Диас. А такие редко бывают сторонниками марксизма.

- Хуже, если бы он и она орали о своей ненависти к большевикам, не так ли?

- Да, группенфюрер... Так вот, для вида я дал согласие на заброску Энрико Гарсия к русским на каком-нибудь более позднем этапе. Она обрадовалась, стала учить его языку... Но все равно это химера и чушь. Мы никогда не пошлем его в Россию. Провалится в первый же день.

- Кажется, он пилот?

- У него пилотское свидетельство. Был личный самолет. Ко всему, он хорошо знает оружие, владеет приемами каратэ. Помните эпизод в тюрьме, когда он уложил набросившихся на него уголовников? Это и было знаменитое каратэ.

- Вот как!.. Я хотел бы взглянуть на этого человека.

- Я и забыл, что вы спортсмен, группенфюрер!.. Думаю, он придется вам по душе. Здоровый, сильный мужчина. Хороший образчик человеческой породы.

- Поначалу я думал передать его в абвер. Там организуется испанский батальон. Фюрер считает: Южная Америка столь же важна для новой Германии, как и просторы Восточной Европы. Придет время, мы высадим тысячные десанты где-нибудь в устье Рио Колорадо или Рио Негро... Там уже действуют наши колонисты: скупают земли в прибрежной полосе, исподволь готовят запасы горючего, продовольствия, обзаводятся транспортом...

- В испанском батальоне Энрико Диас был бы на месте.

- Это от него не уйдет. А пока он будет у вас. Пусть его учат русскому языку и всему тому, что может пригодиться в России. Видите ли, восточный поход вермахта может продлиться несколько недель, как надеется фюрер...

- А может, и дольше?

- История войн свидетельствует, что бывают всякие неожиданности, - уклончиво проговорил Гейдрих.

Он встал, прошел к стене, на которой висела большая карта Советского Союза, принялся разглядывать ее. Тилле терпеливо ждал. Постепенно ему передалось беспокойство, проскользнувшее в словах начальника. Он тоже приблизился к карте.

- Да, это не Франция с Англией, - сказал Тилле.

Гейдрих не ответил. Из головы не выходил документ, который недавно показал ему глава СС Генрих Гиммлер. Показал и тотчас запер в сейф.

Вверху стояло: "Фюрер и верховный главнокомандующий вермахтом". Далее шла дата: "18.12.1940 года". И наконец, название документа: "Директива э 21. Вариант "Барбаросса".

Это был план нападения на СССР. Он начинался фразой: "Немецкие вооруженные силы должны быть готовы к тому, чтобы еще до окончания войны с Англией победить путем быстротечной военной операции Советскую Россию..."

Семь последних слов этой фразы были подчеркнуты.

Значит, даже не война в полном смысле слова, а мгновенный всплеск немецкой военной мощи, некая огненная лавина, которая, как извержение вулкана, в считанные недели затопит просторы России.

Можно ли оспорить такое решение фюрера, чей военный гений блестяще выдержал все испытания последних лет? Мысль была настолько нелепа, что Гейдрих усмехнулся.