Долго, счастливо

Нет, правда, я просто безумно рад этой вылазке на конференцию зельеваров. Это может быть скучным для кого-то другого, но лично для меня это возможность быть с тобой намного дольше, чем обычно, быть для тебя намного более близким, чем обычно... это возможность почувствовать, что я в чем-то могу быть взрослым даже рядом с тобой. Это до одури приятно, и поэтому я улыбаюсь во все тридцать своих зубов и слегка потираюсь щекой о твою грудь.

С усмешкой ерошу твои волосы:

- Будто бы после того, как ты настолько выправился в зельях, я мог оставить тебя дома. Тем более, что в противном случае ты опять будешь ревновать, если я задержусь, - хмыкаю. Я прекрасно знаю, что ты не очень любишь вспоминать подобное.

Я смущаюсь и прячу взгляд где-то в складках твоей изумрудно-зеленой мантии. Странно, но после того, как мы стали вместе жить, в твоем гардеробе как-то незаметно стали появляться не только черные, но и синие, зеленые, очень темные бордовые мантии, которые тебе очень идут. Не знаю, влияю ли на тебя так я, но факт остается фактом - ты даже улыбаться стал чаще. И я могу этим только гордиться, и виснуть на твоей шее чаще, тем более что это очень, очень, просто очень приятно. Особенно когда потом ты рычишь.

- Правда, что-то мне подсказывает, что в этот раз внимания больше уделят тебе, нежели мне, - усмешка становится еще шире. - Надеюсь, ты уже придумал речи для репортеров - Герой Магического мира, ушедший в тень и вновь вернувшийся рядом с двойным шпионом - такую новость они будут пытаться вызнать из первых рук.

- О да. «Без комментариев» ведь тебя устроит? - я рисую на твоей груди пальцами, и зарываюсь носом тебе в подмышку, и обнимаю тебя очень крепко. Мне больше ничего не нужно, никакой Магический Мир не сравнится с тем волшебством, что творится у меня в душе рядом с тобой. Ведь ты - при всей своей циничности, прямоте, слизеринской изворотливости - самый добрый, заботливый и любящий человек. Хоть и только для меня, и только в этом угрюмом доме в тупике Прядильщика... я все равно никогда не мечтал о лучшей жизни.

Киваю:

- Это самый дипломатичный ответ. Но не забудь, что тебя будут провоцировать на большее, - я задумчиво смотрю на твою растрепанную голову, черным шариком запутавшуюся в складках мантии. В начале я думал, что твое «помешательство» мной быстро пройдет, как и детскость, но и то, и другое невероятно живучи. Видимо, это общая черта, присущая всему, что тебя касается.

Поднимаю на тебя глаза и наивно проговариваю:

- А я не поведусь, - и я знаю, что взгляд моих глаз способен тебя завести за одно мгновение. Иногда мне даже бывает немного обидно за то, что «мамины» глаза тебя заводят быстрее, чем я сам целиком, но в такие моменты я тут же вспоминаю, что, в принципе, мне и жаловаться-то не на что. И никогда не будет... потому что читать этот дурацкий талмуд по Высшим Зельям, когда ты сидишь рядом - вернее, в кресле рядом со мной, сидящим на полу, - становится очень увлекательно и интересно. И еще потому что рядом с тобой я перестал шарахаться от собак, особенно больших и черных. Наверное, потому что ты презрительно высказался как-то в адрес Сириуса, а я обиделся... ну и, в общем, хорошо все закончилось. Счастливо. И долго, дааа...

- Пойдем, нам в следующий зал, - я чуть замедляю шаг, давая тебе возможность догнать и зная, что иначе ты просто потеряешься. - Не отставай, - мы проходим сквозь высокие двери и попадаем в зал, заставляющий тебя начать восхищенно оглядываться, в то время как я прохожу к одной из скамей перед небольшой трибуной и спрашиваю о свободных местах.

Я нагоняю тебя и беру за руку - хотя и знаю, что этим открыто заявлю о том, что мы с тобой не просто друзья, коллеги или ученик и учитель. Мы пара, и, хотя я и не знаю, как ты отреагируешь на подобное мое публичное заявление, лично для меня это еще и поиск защиты. Мне немного страшно появляться на людях после такого долгого сидения дома, тем более что на этом симпозиуме я в совершенно новом качестве, и мне предстоит слушать очень умных людей. И понимать их...