Долгое дело

Рябинин на несколько секунд потерял себя, бессмысленно разглядывая стол и опять краснея. Похож на скандинава… На двери висит табличка с его именем, в этом кабинетике может стоять только один стол и может сидеть только один человек. Она мило разыграла легкую интермедию, на которую он клюнул легко, ибо нет приманки надежнее лести.

– Перейдем к эпизодам, – сухо ответил Рябинин на ее вопрос-призыв.

– Перейдем, – покорно согласилась она.

– Мошенническое гадание супругам Смирновым на совместимость…

– Почему мошенническое?

– Потому что вы их обманули.

– В чем, товарищ следователь?

– Выманили пятьдесят рублей.

– Не выманила, а получила за труд.

– За какой же? – усмехнулся Рябинин, зная, что ирония действует на умных лжецов отрезвляюще, а Калязина была не глупой – он уже видел.

– Я предсказала им длительную совместную жизнь. Если вам не нравится слово «предсказала», то могу выразиться иначе: я дала им умный совет. Неужели умный совет не стоит пятидесяти рублей?

– Этот совет ничего не стоит хотя бы потому, что он плод научной инсценировки.

– Боже мой, – тихо удивилась она, рассматривая Рябинина заново, словно только теперь его увидела. – И это говорит следователь, который сам должен обладать пониманием психики, предвиденьем, интуицией. Узнали же вы без всякой науки, что я неглупая…

Рябинин повернулся к окну, – ему нестерпимо захотелось глянуть на улицу. Там было все в порядке… И с домами, и с транспортом, и с пешеходами. Он посмотрел на Калязину, чувствуя подступающее раздражение…

Кто сказал, что с умным человеком приятно беседовать? Чем выше организовано существо, тем оно противнее. Как симпатичен цветок! Но животное уже менее приятно. А про человека и говорить нечего. И чем умнее он, тем отвратительнее. Не зря же все любят детей, животных, дурачков, – они милы своей глупостью.

И промелькнуло, исчезая…

…Умный человек – неприятен. Опытный – несимпатичен. Сильный опасен…

Рябинин суетливо выдернул протокол с показаниями Смирнова и неприязненно сказал:

– Мне понятен смысл вопроса о том, кого этот парень больше любит: детей или собак. Хотели проверить, будет ли он любить детей…

– Нет, вы не поняли, – спокойно возразила она. – Ни один человек не признается, что собак любит больше детей. Этим вопросом я проверяла его искренность.

– Допустим, – согласился Рябинин. – А какой смысл вопроса о любимом цвете? Что, если любит желтый, то будет хорошим мужем, а если синий – то плохим?

– О, вы и этого не знаете, – сокрушенно и вскользь заметила она. Любовь к определенному цвету говорит о многом. По крайней мере, я никому бы не посоветовала выйти замуж за человека, любящего черный цвет.

– А если человек выбирает в булочной мягкий хлеб и пробует его вилкой, о чем это говорит?

– Если без конца тычет, то он мелочен. Вы не согласны?

– Допустим, – нехотя согласился Рябинин. – А когда человек поднимается на лифте…

– Тут я проверяла запас жизненных сил. Опять-таки согласитесь, что взбежать по лестнице молодому человеку ничего не стоит. И неестественно, когда двадцатилетний ждет лифта. Такой в жизни многого не достигнет.

Рябинин остыл, – логичные ответы ему всегда нравились.

– Ну, а вопрос о ботинке, который жмет?

– Если испытуемый винит фабрику, то у такого всегда будет виноват кто угодно, только не он. Если винит ботинок, то этот человек самокритичен. А если винит свою ногу, то он скромен и тих.

Рябинин улыбнулся. Но Калязина смотрела холодно, не принимая его улыбки.

– Теперь о семейном знаке, – посерьезнел и он. – Вы сказали, что в их семье заваривать чай должен обязательно мужчина. Неужели и в этом есть смысл?

– Вы что пьете? – деловито поинтересовалась она.

– Компот, – ответил Рябинин, ибо допрос соскочил – может быть, на жмущем ботинке – с тех строгих рельсов, которые ему были проложены всеми инструкциями.

– Компот и чай имеют одну интерпретацию.

– Какую же?

– Вы домашний человек.

– Это научный вывод?

– Разумеется. За спиртным возможен скандал. За кофе возможна сдержанность. А чай – это мир, покой и уют. И если мужчина должен его заваривать, то ему следует приходить домой вовремя, быть спокойным и домашним. Не так ли?

– Так, – покладисто подтвердил следователь, потому что было именно так: чай он тоже считал напитком дружбы, вроде индейской трубки мира.

Рябинин открыл протокол допроса женщины, которую Калязина вдохновила на невероятную, или невероятного, м'куу-м'бембу. Он вдруг заметил, что спешит не допрос кончить, не освободиться от нее и не получить признание, – спешит услышать ответы, которые стали его интересовать.

– Перейдем к той клиентке, которая назвалась Юлией…

– Да, белесая дурочка.

– Почему дурочка?

– Потому что не умеет жить с мужем.

– Что же вы не дали ей умного совета?

– Как это не дала? – искренне удивилась Калязина.

Рябинин скосил глаза в протокол допроса Юлии и прочел вслух:

– «Она сказала, что все мужчины делятся на карьеристов, бабников и алкоголиков». Очень умно!

– Буду вам признательна, если вы назовете мужчину другого типа.