Долгое дело

И з  д н е в н и к а  с л е д о в а т е л я. Есть люди, вроде Калязиной, у которых запечатана душа. Чем, кем и зачем - не знаю, но этому нет ни смысла, ни оправдания. Допустим, этой душою никто в свое время не занялся. Но ведь на нее ежедневно и ежечастно жизнь льет свою благую влагу. Люди своими хорошими черточками, дети своей непосредственностью, цветы и травы своей красотой, солнце своими лучами...

Поэтому неправда, что ее некому распечатать. Не хотят, - она же запечатана.

Д о б р о в о л ь н а я  и с п о в е д ь. Думаю, что эгоизм - это естественная форма существования индивида, поскольку любить ближнего больше себя так же смешно, как отгрызть собственную руку. Гляньте на природу... Желтенькие и нежные цыплятки слабенькими клювиками забивают своих же собратьев насмерть. А ведь у людей кулачищи. А дикие животные? Стройные, поджарые, молодые... Потому что они эгоисты и живут по законам естественного отбора. А мы сморкаемся, увидев больного. Выжимаем слезу при виде убогого. Спасаем жизнь заведомому идиотику. Гуманизм? Нет, вырождение общества и засорение генофонда, что в конечном счете приведет к вымиранию человечества.

С л е д о в а т е л ю  Р я б и н и н у. В молодости я плавал. Однажды шли мы южными широтами. Жара была такая, что будто не морем идем, а пустыней едем. Откуда-то на корабле появился странный темный человек. Он ходил промеж матросов и вроде бы кого-то искал. Затем говорит: "Его здесь нет". И куда-то исчез. Мы искали его, но он пропал, как в воду прыгнул...

Позже выяснилось, что в этот день и в этот же час умер отец капитана. Последние мысли умирающего были о сыне, и перед смертью он сказал про сына: "Его здесь нет".

Вы можете это объяснить?

Уважаемый гражданин Сухотов! К сожалению, ничем, кроме сильной жары, я этот случай объяснить не могу.

Воздуха, настоянного на осени, осталось шагов на двадцать - до распахнутых металлических воротец. Рябинин вдыхал глубоко, разминая грудь легкой и приятной болью. Воздух тут отчего? Кислород же безвкусен. Пылинка с земли, водинка с травы... С желтого листа, с мокрого ствола...

Двадцать шагов кончились. Остался последний, который вынес бы его за ворота, на асфальт и бензин. Последний шаг остался и человеку в синем плаще и темной шляпе, идущему по соседней дорожке, тоже впадающей в эти воротца. Рябинин улыбнулся. Человек хотел ответить улыбкой, но тень, неприятная ему самому, не пустила ее дальше уголка губ. Посуровел и Рябинин.

- В прокуратуру? - спросил Беспалов.

- В нее, - сухо отозвался следователь.

- Что с Калязиной?

Вот откуда неприятная им обоим тень, - прокурор беспокоился о деле.

- Сегодня теплое утро, - ответил Рябинин.

Юрий Артемьевич посмотрел сбоку каким-то взглядом-крюком. Но они миновали железные воротца, чего Рябинин и и ждал, - ему не хотелось отвечать там, в желто-зеленом мире осени; Калязина была из мира по эту сторону воротец, из мира асфальта и бензина. И, ступив на панель, он собрался было ответить, что с Калязиной, но прокурор, словно освободившись в парке от тяготевшего груза, вдруг улыбнулся:

- Кстати, о том счастье, про которое вы забыли...

Кстати. На проспекте, среди бегущей толпы, на ходу, перед напряженным днем...

- Человек, который постиг, что работать интересней, чем отдыхать, всегда будет счастлив.

Беспалов немного опередил следователя, пытаясь высмотреть в его глазах ценность своей мысли. Рябинин помолчал, удивившись ее глубине.

И промелькнуло, исчезая...

...Умные мысли приходят всем. Только от некоторых сразу же уходят, потому что умные мысли - не деньги и не каждому нужны...

- Хорошо, - подтвердил Рябинин, - но смысла жизни этим не объяснишь.

- Увлеченность работой все объясняет.

- Я знавал неинтересных людей, увлеченных работой, - как-то между прочим, не для спора, бросил Рябинин, потому что об этом было уже говорено.

- Про интересность не знаю, но эти люди хорошие.

- Я знавал плохих людей, увлеченных работой...

- Они полезны для общества.

- Я знавал вредных для общества людей, увлеченных работой...

- За каких же вы людей?

- Я не за человека, увлеченного работой, а за человека, увлеченного жизнью, - воодушевился Рябинин, тоже слегка забегая вперед и заглядывая в лицо прокурора.

- Неплохо, - согласился Беспалов. - Но я встречал немало подлецов, увлеченных жизнью.

Они рассмеялись одновременно - от хорошего разговора, от приятной ходьбы, от доброй осени и от тех десяти минут, которые у них остались до работы.

- А что же вы не на машине? - спросил Рябинин.

- Осень хороша.

- Сейчас будут клены.

- Да, будут...

И клены встали в крохотном скверике, который, казалось, самовольно раздвинул дома и втиснулся. Летом меж каменных стен эти клены не очень заметны, да и зелени на проспекте много. Но осенью на них опускается купол огня, который рвется ветром: большие куски - на крону, кусочки - на землю... И жарко меж стволов.

Беспалов взялся за свой подбородок, опробовав его на крепость. Сейчас спросит о смысле жизни - нашел ли?

- Сергей Георгиевич, у вас характер трудный?

- Нет, - может быть, чуть резковато ответил Рябинин: его об этом спрашивали, ему об этом говорили.