Долгое эхо. Шереметевы на фоне русской истории

Иногда своевольная память ночью или светлым утром переносила графа в праздничные, с фейерверками дни… Мысли не давали покоя. Колесо из черного становилось цветным.

1913 год… Кажется, счастливое, торжествующее и спокойное время. Продукты сельского хозяйства заполонили закрома родины, промышленное производство с каждым годом увеличивалось, впереди грезилось светлое будущее. Романовы демонстрировали свои трехсотлетние достижения.

Августейшее семейство почти в полном составе следовало за государем – по железной дороге, на пароходах, пешком… по огромной стране. Дамы в белых платьях, шляпах, мужчины в белых мундирах, при орденах… Встречали их везде хлебом-солью, подарками и, казалось, искренними любовными словами. Детям дарили ароматное мыло с изображением царевича Алексея на облатке… Кое-где даже раздавались фанфары в честь приезда царской семьи…

Дворянство – это цвет нации (названный так Гоголем), это средний класс, живший с достоинством и по чести, был деятельным, энергичным.

Что касается Зимнего дворца, то там были особые торжества. Вот как описал один современник Петербург: «Тот иностранец, который посетил бы Петербург в 1914 году, перед самоубийством Европы, почувствовал бы непреодолимое желание остаться навсегда в блестящей столице российских императоров, соединявшей в себе классическую красоту прямых перспектив с приятным, увлекательным укладом жизни, космополитическим по форме, но русским по своей сущности… Белые ночи, в дымке которых длинноволосые студенты с жаром спорили с краснощекими барышнями о преимуществах германской философии… Бронзовый Петр I с высоты наблюдал свой сказочный город… Все в Петербурге было прекрасно. Дворцы горели пурпуром в огне заката. Удары конских копыт будили на широких улицах чуткое эхо. На набережных желтые и синие кирасиры обменивались взглядами с женщинами под вуалями…»

Увы! Звуки оркестров, хоров и фанфар заглушали то, что происходило почти в те же дни на мировой арене.

С Рождества 1913 года миновало немного, но черное колесо истории поворачивалось в сторону войны. И центром на этот раз, как ни удивительно, стала Сербия, входившая в состав Австро-Венгрии. Уже не один год в Сараево встречались жаждавшие чего-то чрезвычайного молодые люди, гимназисты. Образовалось общество «Молодая Сербия», там учились стрелять, готовить бомбы, критиковать Франца Фердинанда. Кто-то говорил, что это влияние масонов, кто-то – влияние русского террора, вслух читали книгу Степняка-Кравчинского «Подпольная Россия». Словом, выстрелы в Петербурге и Москве не оставались без отзвуков.

Наследник империи с женой Софией разъезжал по улицам Сербии (это напоминало упрямые маршруты Александра II). Такое происходит до поры до времени, а потом – надо считать и считать жертвы.

Наследника с супругой встречали лозунгами «Живео!» А в это время в кафане «Злата моруна» Гаврило Принцип получал наставления, как стрелять, где прятать бомбы.

Шереметев по обычаю просматривал газеты каждый день. 27 июня 1914 года сообщили, что принц с женой со счастливыми лицами вышли из отеля… А 28-го утром прогремел тот роковые выстрелы. Наследник и его жена были убиты на месте…

Граф зажмуривал глаза, вытирал слезы, сокрушенно вздыхал, понимая, что черное колесо истории заденет своим ходом и Россию…

Ему на глаза попался номер с фотографией этого мальчишки, гимназиста. Граф всматривался в его лицо и в конце концов пришел к заключению, что это – лицо сумасшедшего! Глаза – как дула, одержимые!.. Не раз доктор Германов показывал ему такие лица: «Это сумасшедшие, одержимые одной идеей, таких следует опасаться».

Граф продолжал ранним утром требовать новые газеты…

7 июля 1914 года в Кронштадт приехал министр иностранных дел Франции Пуанкаре, и начались секретные переговоры с русским императором. После того визита французская газета писала: «Теперь мы можем спокойно сказать: за нами стоит Россия, вооруженная двумя миллионами штыков». 16 июля Австро-Венгрия бомбардировала Белград, а на другой день в России началась мобилизация.

31 июля Георг V пишет русскому царю: «Мы оба сделали все, что было в наших силах, чтобы предотвратить войну, увы, наши надежды рухнули, и эта ужасная война, которой мы столько лет страшились, разразилась».

20 июля на площади у Зимнего дворца состоялась многолюдная манифестация. Около 100 000 человек собралось на площади. Там и тут виднелись лозунги: «Через голову маленькой Сербии брошен вызов великой России!», «Час славянства пробил!»

На балконе Зимнего дворца появилась августейшая пара: Николай II с регалиями и орденами на мундире и императрица Александра Федоровна. Люди опускались на колени – прямо на мостовую, а царь, подавшись вперед, говорил:

– Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдет с земли нашей…