Долгое ожидание

В лифте она заснула, и мне ничего не оставалось, как донести ее до двери и самому выудить ключи из ее сумочки. Отперев дверь, я внес ее внутрь и уложил на кровать. Бросив сумочку на туалетный столик, я собрался уходить, когда девица вдруг проговорила:

— Вы меня не раздели.

Она лежала на кровати и улыбалась, игриво задрав ножку.

— Как-нибудь в другой раз, — бросил я и направился к двери.

— Если хотите, можете спрятаться у меня от Ленни. Славная девочка. Гостеприимная.

— Может быть, — отозвался я и поплотнее захлопнул дверь.

Эх, надо было спросить ее, почему эта краска для волос так чертовски воняет!

Я ожидал, что это окажется роскошный ультрасовременный особняк, но очутился перед обычным шестиэтажным домом с лифтом на самообслуживании. Вместо бронзового молотка у двери была кнопка звонка, а роскошную золоченую табличку заменяла скромная карточка с его именем.

Я ожидал, что мне откроет дверь кто угодно, но только не заспанная голая девица с огненно-рыжими волосами, которая протянула мне бокал с выпивкой, даже не удосужившись поздороваться. Я взял его, боясь, что мой отказ может показаться невежливым.

Отпив половину, я возвратил ей бокал:

— Вы всегда открываете дверь в таком виде?

— Мне нравится ходить голой, — промурлыкала она.

— И никто никогда не жаловался? — Она улыбнулась, точно я пошутил, и допила содержимое бокала одним глотком.

— Что-нибудь продаете?

— Нет, а вы?

— Все уже продано. Вам нужен Ленни?

— Да, — соврал я.

— Его нет дома, но вы можете войти и подождать.

На сей раз я не обманулся в своих ожиданиях, и квартира оказалась именно такой, как я думал: сплошной плюш. Здесь была комната, уставленная книжными шкафами, другая — с баром, еще несколько комнат разного назначения и отдельная спальня с кроватью гигантских размеров, разложенной и готовой к использованию.

Я очень внимательно осмотрел все, но в конце концов мне пришлось все же повернуться к девушке, которая к тому времени свернулась клубочком в кресле и бросала на меня лукавые взгляды поверх края наполненного бокала.

Невозможно описать женщину, если вы видели ее только голой. Она просто голая — и все. Нечто белое, мягкое и переливающееся. Нечто такое, к чему надо привыкнуть, чтобы обрести дар речи.

— Давно здесь живете, сестричка? — поинтересовался я.

— Много-много лет. Вы коп? — проговорила она и тут же сама себе ответила: — Нет, коп ведь не вошел бы сюда, верно? — Она покачала головкой. — Друг? Нет, друг отлично знает, что ему сюда ходить не следует. Репортер? Тоже нет, тот бы сразу на меня накинулся. — Она отхлебнула из стакана и закончила: — Выходит, вы враг, вот вы кто.

Я закурил и подождал, пока она допьет свой бокал и поставит его на столик.

— Знаете, что Ленни сделает с вами, если застанет вас здесь? — осведомилась она.

— Нет, но вы можете рассказать мне об этом. — Она хихикнула:

— Нет, это все испортит. Уж лучше просто подожду. Давайте поболтаем. Ну, говорите!

— Вы знали когда-нибудь девушку по имени Вера Уэст?

Она уронила в стакан кубик льда и, нахмурившись, уставилась на меня.

— Ленни не будет в восторге от вас.

— Я в этом не нуждаюсь. Так как же?

— Слышала о такой.

— Где она?

— О, она ушла отсюда, и теперь я забочусь о Ленни. И кому какое дело до этой девицы?

— Мне. Где она?

Она разочарованно мотнула головой:

— Откуда мне знать. Она исчезла черт-те когда. Была и ушла. К тому же я ее не люблю.

— Почему?

— Ленни слишком часто вспоминает о ней, вот почему. И иногда, когда напьется, называет меня ее именем или проклинает ее во сне. Впрочем, это-то как раз меня не волнует.

— Что будет, если Ленни найдет ее?

— Не знаю. Зато знаю, что будет, если ее найду я. — Она сунула в рот кубик льда и мусолила его, пока он не растаял.

— И что же? — спросил я, не обращая ни малейшего внимания на ее соблазнительные позы.

— Отделаю стерву так, что больше никогда ни один мужчина не позарится на эту падаль. И когда-нибудь я непременно отыщу ее. Я знаю, как это сделать.

— Правда? И как же?

Что-то промелькнуло в ее глазах, и они стали такими же пылающими, как ее волосы.

— Что вы мне дадите, если я скажу?

— Чего вы хотите?

— Глупый вопрос.

Он и был глупым. Глаза ее говорили сами за себя. Они казались сейчас тускло мерцающими угольками, жаждущими, чтобы в них вдохнули жизнь. Тяжелые тени почти совсем прикрывали их, и они казались сонными и ленивыми, но это было обманчивое впечатление. Мне и раньше случалось видеть такие глаза.

— Ленни по вас с ума сходит, верно?

— Разумеется, — протяжно выдохнула она. — Но он и сам о-го-го.

Я поднялся с кресла:

— Прошу извинить меня. Я сейчас.

Она даже не шевельнулась. Я прошел в спальню и за пару минут выяснил все, что хотел. На туалетном столике стояла шкатулка с драгоценностями — бриллианты и жемчуга стоили целое состояние. Возле телефона я увидел ее сумочку: портмоне было до отказа набито стодолларовыми купюрами — ни одной мелкой бумажки.

Но зато нигде в квартире я не нашел никакой одежды, даже кружевных трусиков.