Доля дьявола

— Что ты делаешь сегодня? — закричал он. Несомненно, он заорал, потому что ему хотелось спустить пар, и ему хотелось, чтобы она его услышала.

Джин получала удовольствие, наблюдая, как он чуть ли не выпрыгивает из кожи. Когда она посчитала, что уже достаточно, выключила фен и отложила его в сторону.

Распушив волосы, она пожала плечами.

— Обед в клубе. Маникюр. Солнечные ванны, что дешевле, чем солярий, но черт побери, может вызвать рак кожи. Конечно, ты оценишь экономию средств.

— Ты что-то забыла.

— Не кольцо, — сухо ответила она.

Ричард налетел на нее, словно буря, грубо выхватив ее из кресла и повалив на белый ковер. Она ожидала этого. Именно поэтому и выводила его из себя.

Ей было наплевать, что он собирался делать с ее телом, и казалось, что он понял это.

Итак, ее стойкость для него была еще одним недосягаемым образом высшего света, которую он не мог в ней истребить, даже колотя по ней кулаками.

Самюэль Теодор Лодж III оставил женщину, с которой он провел всю ночь в своей постели, и голый направился в ванную комнату, закрыв за собой двойные двери.

Он не хотел оказаться с ней в душе. Он закончил свой ночной энергичный пробег, конечно, оценив и наслаждаясь им ночью, но в свете нового дня дело обстояло именно так. Она поедет к себе домой, потом он будет уклоняться от ее неизбежных телефонных звонков и приглашений до тех пор, пока она не поймет, что потенциала для продолжения отношений у них нет. У нее никогда не будет возможности стать гранд-дамой этого чудесного старинного особняка с восьми сотнями акров сельскохозяйственных угодий штата Кентукки.

Повернув душевую головку на шесть, он посмотрел на гряду облаков, видневшуюся из окна ванной. Солнце уже встало над зелеными холмами, пересекая линию лиственных лесов, отделяющих посевные угодья, которые он оставил необработанными. Возможно, когда он отойдет от своей адвокатской практики через каких-нибудь тридцать или сорок лет, он высадит на хорошей земле ряды кукурузы и соевых бобов, а также скрипучие листья табака.

Но пока он решительно был настроен в отношении своей судьбы, следовать хорошо протоптанной дорожкой, по которой прошло не одного поколение его длинной, гордой южной родни.

И пока пить бурбон, маринуя свою печень.

Еще одна прекрасная традиция Кентукки.

Сейчас он был не способен быстро передвигаться и также быстро мыслить, по крайней мере, пока не станет трезв или почти трезв, поэтому он включил воду погорячее. Он не стал сначала бриться, позже, когда он встанет перед раковинами, воспользуется нежным мылом, кисточкой из настоящего конского волоса и прямыми лезвиями, которые собственноручно затачивал.

С чистым лицом и телом, он почувствовал себя гораздо бодрее, отправляясь в свою гардеробную, и потянув за одну из белых рубашек с монограммой. Слева не плотно висел ряд его коллекционных костюмов, приглушенных серых, синих и черных тонов. С другой стороны — другие костюмы, а также в крепированную полоску все возможных цветов.

Сегодня он наденет черный костюм не с галстуком-бабочкой одной из сотни.

Нет, сегодня он завяжет галстук, тоже черный, такой же, как и его отполированные туфли и именной ремень.

Вернувшись в спальню, он подошел к кровати, хранившей следы бурной ночи и улыбнулся своей ночной гости.

— Доброе утро, милая.

Он использовал слово «милая», потому что не мог вспомнить была ли она Престон или Пейтон. Она носила фамилию своего дедушки, стал вспоминать Самюэль, родом была из Атланты, не из его родного города, и это было единственная подробная деталь, после которой ее история стала для него не интересна.

Русые ресницы поднялись над гладкой кожей щек и ярко-синие глаза прошлись по нему.

— И вам доброе утро, милостивый государь.

Ее акцент был мягким, как сладкий чай, и таким же приятным, когда она задыхалась и шептала его имя ему на ухо.

Она потянулась и видно следуя свой стратегии, наманикюренными пальцами ноги потянула простыни вниз. Ее тело было таким же уступчивым и породистым, как у чистокровной кобылы, и он мог вполне себе ее представить, как отличный партию для себя во многих отношениях. Он вполне мог представить, как она будет носить имя Лоджей, а также сыновей и дочерей, продолжая традиции, которые так важны для обеих их семей. Только находясь в определенном возрасте, она заинтересуется пластической хирургией, чтобы убрать морщинки, не раньше, до этого совсем не обращая внимание на пластику. Она присоединится к гала комитетам Steeplehill Downs, к музею искусств Чарлмонта и театральным сообществам Чарлмонта. Позже, когда их дети уедут в университет Виржинии, его альма-матер, они начнут путешествовать по миру, зимой поедут в Палм-Бич, а летом в Рорин Гэп.