Доля правды

К тому времени, когда прибыли Бася Соберай и Мария Мищик, труп уже сняли и прикрыли черным полиэтиленом. Шацкий в латексных перчатках просматривал кошелек умершего, Вильчур, опершись о пустую оконную раму, курил.

Соберай, окинув взглядом помещение, разрыдалась. Когда подошел Шацкий, чтоб ее утешить, и по-дружески положил ей руку на плечо, она бросилась ему на шею и судорожно обняла. Он почувствовал, как тело ее содрогается от рыданий. Наблюдая поверх плеча Баси Соберай за Мищик, он очень надеялся, что та не потеряет сознания: во-первых, он не хотел бы поддерживать сто килограммов живого веса, а во-вторых, опасался, что они провалятся сквозь прогнивший пол. Однако на лице его начальницы-бегемотихи не дрогнула ни одна материнская мышца, она лишь бросила взгляд на место преступления и остановила его на Шацком, вопросительно подняв бровь.

— Осмотр тела сделаем сегодня, то же самое с осмотром места преступления и результатами исследований, в последнем случае нас интересует, есть ли здесь кровь Будниковой, — ответил он на ее немой вопрос. — Как можно быстрее подготовим новые следовательские версии, ну и представим план предварительного следствия. К сожалению, дело попахивает каким-то безумцем, нужно будет составить психологический портрет, просмотреть базы данных с точки зрения преступлений на религиозной почве. Пресс-конференцию можно устроить завтра в полдень.

— И что мы им скажем?

— Правду. А какой еще у нас выход? Если это безумец, шумиха нам только поможет. Авось кому-то похвастается или случайно проговорится, глядишь, и выдаст себя.

— Вызвать родственников для опознания тела?

Шацкий не хотел — к чему отягощать людей кошмаром. В документах у него были все необходимые данные.

— Вам что-нибудь говорит аббревиатура KWP?

— Воеводское управление полиции. А что?

6

Прокурор Теодор Шацкий чувствовал отвращение к беспорядку, не выносил ощущения, будто запутался в событиях и их оценке, ненавидел нарушения логики, беспомощного и непродуктивного перескакивания с одной мысли на другую. Результат вырисовывался лишь тогда, когда одна мысль проистекала из другой, когда они цеплялись друг за друга, создавая сложные и строгие логические конструкции, а те в свою очередь порождали красивейшее решение. На сей раз речи об этом быть не могло, мысли в его голове безумствовали, как дошколята на детской площадке, а смерть Будника разрушила все те предыдущие умопостроения, к каким он уже успел привыкнуть. С первой минуты следствия он был глубоко убежден, что виновник смерти Эльжбеты Будник — ее муж, это успокаивало его, давало возможность искать доказательства. Но интуиция его подвела.

Он был взбешен. Со злости врезал по валявшейся на тротуаре банке, да так, что гулявшая по противоположной стороне улицы красотка на сносях с укоризной взглянула на него. Как на зло — красотка, и как на зло — на сносях! Он был измотан, поскольку всякий раз, когда силился связать одну догадку с другой, возникала Клара, разрушала все построение и протискивалась в его мысли. А ну как она беременна? Будем надеяться, что всё к лучшему, как-никак вчерашний вечер был божествен, и не исключено, что теперь он остепенится рядом с молодой, прелестной женушкой. А что, если он всего лишь поддался минутному настрою? Если на самом деле это просто глупая кукла после кучи пластических операций, которая сроду его не привлекала, но однажды каким-то чудом ей удалось произвести на него впечатление? Хорошо ли, что он ее сплавил? А будучи с животом, дала бы она ему еще одну возможность сблизиться с собой или, наоборот, превратилась бы в ведьму с претензиями, черпающую из него алименты ведрами, как воду из колодца? А если она не беременна — следует ему радоваться или сожалеть?

Казалось, что длинная прогулка из больницы в прокуратуру его отрезвит, что холодный воздух поможет собрать мысли воедино. Но стало только хуже. С Мицкевича Шацкий свернул в Коселы, через минуту он уже будет на месте, войдет в кабинет Мищик и представит ей план следствия. План следствия! Он расхохотался. Ни фига себе, план следствия!

На ступенях прокуратуры столпилась группка щелкоперов. Завидев Шацкого, все устремились в его сторону. После того как телевидение показало его полемику с занудной мартышкой в зеленой водолазке, он стал знаменитым. Шацкий распрямился и превратил лицо в каменную маску.

— Пан прокурор, можно услышать от вас пару слов комментария?

— Пресс-конференция состоится завтра, тогда вам все и сообщим.

— Это серийный убийца?

— Завтра. Сегодня у меня для вас одни лишь слухи, а завтра будет информация.

— Сгодятся и слухи.

— Не сгодятся.

— Убит подозреваемый в предыдущем убийстве. Значит ли это, что следствие стоит на месте?

— Ни в коем случае.

— А может, нужно закрыть школы?

Шацкий остолбенел. Все это время он протискивался сквозь толпу ко входу, но вопрос был настолько идиотским, что он остановился.

— Это еще зачем?

— Чтобы уберечь детей.

— Извините, от чего?

— От кровопролития.

— Вы что, сбрендили?