Доля Пути: Лето

Вот — речка, вот — камыш, вон — дорога, по которой мы приехали, а между ней и нами должна быть машина, но...

Обалдеть!

Я знаю, что она вот здесь, в двадцати шагах от меня, но глаза говорят обратное. Лишь померещилось на секунду, что у речки в этом месте появилась излучина, которой не было.

— Теряем время, — послышался насмешливый окрик Антона за спиной.

И я поспешил его догнать. Чудеса, чудесами, но у меня сегодня, точнее завтра, намечается чудо почудесатее. Правда, по пути всё же спросил — что будет, если кто-то натолкнётся на машину физически и получил ответ: «Пока не вернёмся, люди это место будут очень хотеть обойти». А ещё, я узнал, что это называется «скрыт» и вариаций его — мильён.

Через пол часа мы дошли до места — небольшой полянки под раскидистым дубом, росшим в тридцати метрах от речки. Камыша здесь было поменьше и прямо напротив нашей поляны был открытый участок. Переговариваясь, мы устроились в тени дуба, перекусили, после чего Антон завалился спать, на привезённое им лёгкое покрывало, а я принялся за дело. Если успею, посплю вечером пару часов.

Я достал из рюкзака пакет, в котором хранился Круг. Те самые сделанные Антоном металлические пластинки, размером меньше ладони. Их шестнадцать или, как сказал Наставник «четыре по четыре». На каждой пластинке я нарисую узор. Своей кровью. Потом, перед закатом, чтоб свежая была. Пластинки, разложенные по кругу, объединю канавками и в них насыплю соль, которую тоже окроплю своей кровью.

Когда я спросил: «На кой столько крови? И не сдохну ли я ещё до начала Обряда от кровопотери?», меня даже палочкой не ударили, что уже удивительно. — «Ты должен отдать столько крови, чтобы только оставаться в сознании. Чем больше отдашь, тем меньше сил останется у тела, чтобы помешать разуму и душе пробудить Волю».

На самом деле, Обряд начался для меня уже вчера. Помимо шестнадцати узоров для Круга, я выучил ещё четыре. Их я вчера "нарисовал" на себе. Остро заточил нож, лёг в ванну и вырезал — на плечах и на животе, а четвёртую здесь "набью". Сам бы я конечно не смог, но Сила опять помогла, хотя она в последнее время не часто проявляет себя. Было больно до одури и страшно, но я не заорал даже тогда, когда До́мник, по моей просьбе, принёс второй нож, который "грелся" на плите, и я своей рукой прижёг раны, чтобы кровь остановить.

Что говорить? Похоже, восхождение по ступеням силы возможно только через страх и боль.

Наставник мне всё терпеливо объяснял и, казалось, даже нервничал. Чёрт, никак не могу заставить себя относиться к нему, как к программе — слишком он настоящий. В общем, для мандража есть причины — я ведь у него, хех, последний ученик. До меня, у него уже были две попытки. Первый кандидат был очень талантливым, смелым, схватывал на лету, почти сразу принял свою новую суть, торопился силу набрать и... сгинул. Отправился в какую-то глушь за добычей и связь с ним оборвалась. А во вторую волну, Наставнику достался фанат РПГ игр, ох он и радовался. Не Наставник, конечно. Короче, парнишка тот не пережил Обряд, к которому я сейчас готовлюсь. Я, стало быть, третий и, скорее всего, последний, ибо времени у Наставника на нового кандидата не останется. Если я сегодня не справлюсь, «великое наследие Суэна эн-Шамаш уйдёт в небытие».

Зачем я на это иду?

Последние четыре дня я провёл, как в тумане — и назад уже некуда, и вперёд не хочется. В таком состоянии я бы, наверное, сдрейфил... Да точно бы сдрейфил, тем более, что Сила не может меня заставить пройти Обряд — так Наставник сказал. Но...

Вчера, я звонил сестре. Точнее, сначала, она прислала мне голосовое, чего раньше никогда не делала. Я прослушал. Наш общий папка умер и она голосом, уставшим плакать, сообщала мне об этом. Я его не видел никогда, бог ему судья и царствие небесное, но сестра... Короче, позвонил ей. Успокаивал, сочувствовал, обещал — больше не пропадать.

Вот, сижу. Смотрю на речку, на поля в дали, на синее небо, без единого облачка, а перед глазами вся жизнь проходит. И не было у меня в этой жизни, по сути, ничего сто́ящего, лишь намёки на счастье. А сестра, которая меня ни разу не видела, уверена, что я хороший человек, что нам непременно нужно когда-нибудь увидеться. В конце даже, кажется, улыбнулась сквозь слёзы, когда я ей сказал, что отвезу её на море — плавать с дельфинами. Когда-то в юности, я и бабушке это обещал... Н-да.

Я закончил наносить узоры маркером, так потом будет легче — кровью обведу и всё. В стороне от дерева выложил Круг, прокопал канавки, засыпал их солью.

Солнце печёт нещадно.

Теперь четвертый узор — его на лбу нужно вырезать.

С**а!!!

Зеркальце ходуном ходит, кровь глаза заливает. Спасибо Силе — не даёт отрубиться и руке с ножом дрогнуть. Нагрел нож, прижёг — чуть зубы не раскрошил. Сила помогает, но боль не глушит. Умылся водой из речки. Пора будить Антона.

***

— На, выпей.

— Что это?

— Эликсир выносливости, хе-хе.

— Нельзя. Наставник про это отдельно сказал: «И ведун пусть не заливает в тебя зелья свои, только хуже сделает.».

— Ладно, пойду удочки соберу.

— Зачем?

— Вдруг нам валить нужно будет быстро.