Долина Колокольчиков

Рыжик остановился прямо перед бочкой, засунув руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок и обратно. Он продолжал непринуждённо насвистывать, но цепкий взгляд так и прожигал бочку. Он ждал. И знал, что дождётся. Спрятавшаяся девушка испуганно прижала руки ко рту и вся подрагивала – то ли от страха, то ли от предвкушения.

Я моргнула.

– Берти, это же…

– Да, это я, – перебил он и отчаянным движением запустил руки в волосы. – Тинави, я не хочу, чтобы ты это видела. Мы с тобой не настолько близкие друзья. Пепел, да и близким такое не показывают! Кайла!!! – вновь взревел он, как будто это могло что-то изменить. – Что это за задание, прах бы тебя побрал?!

В этот момент девушка в шляпке всё-таки не выдержала и хихикнула. Юный Берти замер и с чувством прикусил нижнюю губу.

– Попалась, – сказал он таким тоном, что даже у меня побежали мурашки по коже.

– Твою ж налево. Отвернись, Тинави, – шлёпнул ладонью о лицо Берти-нынешний. – Я тебя очень прошу.

Он был красный как рак.

Я вежливый человек, который старается ценить чувства окружающих. Поэтому вслед за сыщиком я развернулась и глубокомысленно уставилась в глухую кирпичную стену. Перед этим я успела увидеть, как мелкая версия Голден-Халлы стремительно перепрыгивает бочку, опёршись о неё рукой, опускается на колени возле девушки и с жаром обхватывает её лицо двумя руками.

– Это твой первый поцелуй?

– Хуже. Первый раз.

Теперь уже и я густо покраснела. Так мы и стояли плечом к плечу, стараясь не думать о происходящем за спиной и прикрыв уши. Иногда Берти изо всех сил жмурился, как будто надеясь, что от этого нас выкинет обратно в Слепок, а потом явственно вопрошал: «пошто» и «доколе». Ребятки у нас за спиной явно никуда не торопились.

– Берти, можно вопрос? – не выдержала я наконец.

– Нет!

– Почему на улице-то?..

Он взвыл.

– Так получилось… Игра в прятки – дело непредсказуемое. Хотя, начиная её, каждый из нас, конечно, подспудно рассчитывал на такой финал. Зачем ещё мы бы вдвоём начали детскую игру?

– Ох, Голден-Халла! – только и могла, что покачать головой я. С ума сойти, какой у меня коварный спутник. – А как вы познакомились? Мне показалось, что она старше.

– Так и есть. Мы вместе учились в музыкалке. Джеффи тоже играла на виолончели, но хуже, чем я, хотя и на три года дольше. Преподаватель попросил меня позаниматься с ней, и я сначала страшно негодовал – что за дела, тратить своё драгоценное время на какую-то девицу!.. Но потом меня разобрал азарт: сначала спортивный, потом другого толка. В итоге мы несколько вышли за рамки обучения. Я даже писал ей стихи, представляешь. Про любовь, розы, кровь и всё такое.

– Ого! А выглядел как отпетый хулиган.

– Им я и был. И, между прочим, очень дорожил своей репутацией плохого парня! Она требовалась мне затем, чтобы никто не смел приставать к моему младшему брату (он инвалид) и сёстрам. Поэтому, когда через пару месяцев Джеффи бросила меня и растрепала всему кварталу о тех стихах, мне пришлось ой как постараться, чтобы восстановить авторитет. Какое-то время все вокруг обзывали меня женским именем Холли вместо Халлы – намекая на девчачью романтичность. Именно тогда я и научился по-настоящему серьёзно драться, доказывая всем и каждому, что со мной шутки плохи. Даже участвовал в боях за деньги в подпольных боксёрских клубах.

– Ты же был несовершеннолетним!

– Да кого это волнует в Саусборне!..

Берти, кажется, приободрился. Говорил намеренно громко и легкомысленно, но продолжал напряжённо буравить глазами стену. Я тоже уже изучила её до последней трещинки. Хоть диссертацию об этой грешной стене пиши.

– И как вас какой-нибудь прохожий не поймал… – подивилась я.

Мученическая мина, мгновенно скорченная Берти, намекнула, что я попала в яблочко.

– Вы что творите!! – раздался страшный низкий бас, сотрясший переулок до самого основания. – Совсем обалдели?!

Всё тотчас смешалось в какофонию из визгов, шороха ткани и ругани.

– Так! Отбегаем! – скомандовал Берти и дёрнул меня за руку.

Юная версия Голден-Халлы, застёгивая на ходу штаны, рванула в сторону «нашей» стены, от которой мы едва успели отпрянуть, и по-беличьи ловко покарабкалась по ней вверх, цепляясь за плющи.

За негодником к стене подскочил огромный толстый жандарм с пышными усами. Он орал, потрясал кулаком, топал ногами и всячески высказывал своё неудовольствие, но вверх предусмотрительно не пополз. Перепуганная Джеффи у него за спиной подхватила шляпку, поправила платье и шустро выскользнула из тупика, пока на неё не обратили внимание.

Вот теперь Берти-нынешний оклемался.

– Ты не поверишь, – разулыбался он, – но этот господин в будущем станет моим первым начальником в жандармерии! Моди Шибу, знаменитый тем, что всегда натыкается на подобные ситуации. В Портовом квартале шутят, что в детстве его уронили в котелок с отваром из четырёхлистного клевера, но уже прокисшим – вот и пошла такая дурацкая удача…

– А он в дальнейшем понял, что это был ты?

– Не-а. Говорю же, он на всякую дичь по пять раз на дню натыкался. Никакой памяти не хватит!