Долина костей

Религия как таковая явилась для меня даром, однако даром столь сложным и многослойным, что он едва ли доступен моему пониманию, хотя я и пользуюсь им подобно тому, как могу эксплуатировать сложный прибор, не понимая его устройства. Да, мне были явлены видения, дано то, что св. Тереза именует «сладостью», а св. Иоанн «объятиями Господа», но я, да простит меня Господь, наверное, уклонилась бы от всего этого, если бы не любила Нору Малвени, о чем расскажу позднее, хотя сразу добавлю, что это вовсе не то, о чем вы, вероятно, думаете.

Римская штаб-квартира ОКХ помещается в огромном строении семнадцатого века, именуемом палаццо Треши, на виа Гуила, между палаццо Риччи и Музеем криминалистики. Вы проходите через железные ворота в стене, сложенной из того пурпурно-коричневого камня, который римские зодчие облюбовали для дворцов, и оказываетесь в мощеном внутреннем дворе с фонтаном и оригиналом бронзового изваяния Мари Анж с умирающим пареньком на руках. На мраморном постаменте высечены имена погибших сестер, и, хотя буковки совсем маленькие, две стороны постамента уже заполнены и начата третья.

У них там три корпуса: один административный, другой хозяйственный, в третьем школа иностранных языков. Нора отвезла меня туда сразу после того, как мы приехали в Рим, и я узнала, что мы по уши в проблемах. Нас вызвали на встречу с Констанс Муча, генеральной приорессой, осуществлявшей руководство текущими делами общества. Эта маленькая, въедливая особа, лицом и круглыми очками походившая на злобного следователя гестапо из плохого фильма, минут двадцать сверлила нас взглядом, расспрашивая обеих насчет моего побега, после чего меня выставили в коридор, а Нора осталась с ней спорить о моей судьбе. Главным доводом в мою пользу была моя превосходная память: Нора убеждала, что мне ничего не стоит быстро освоить нужные языки и стать неоценимой помощницей в ее работе в Африке. Так и получилось, что всю ту сырую римскую зиму да еще целый год я занималась изучением арабского и динка. Учителем арабского был мистер Салиман, утверждавший, что у меня чудовищный акцент, но при этом не перестававший удивляться моим успехам в чтении. Год еще не окончился, а я прочла и запомнила многие суры Корана и «Тысячу и одну ночь»: знания, как мне думалось, не слишком полезные, но ему доставляло удовольствие видеть, как я это делаю.