Долина кукол

Нили переехала жить в отель, поставила себе в люкс пианино и весь октябрь целиком провела в отеле и в студии, репетируя, соблюдая диету и отдаваясь работе с присущей ей ранее дисциплиной. Она решила как следует показать тем в Голливуде и заставить Элен Лоусон взять свои слова обратно. Списанная со счетов неудачница, да? Ненадежная, способная петь только бесплатно? Вот бы увидеть рожу этой Элен с газетой в руках. Все газеты писали, что ей выплачивается крупнейший разовый гонорар за все время существования телевидения. В адрес Нили сыпались также дифирамбы за то, что она не побоялась связаться с такой новинкой как телевидение.

Никакого страха Нили не испытывала. Правда, при трансляции в прямой эфир нельзя делать дублей. Ну и пусть, тем лучше. Она покажет и Голливуду, и всем им. Давая интервью, она изображала из себя импульсивную, порывистую молоденькую Нили. «Разумеется, она боится…», «Разумеется, она переоценивает себя, берясь за такое непосильное дело». Но в душе она считала, что справится с этим, как пить дать… что дело это проще простого. Да и как тут можно не справиться: двенадцать обычных номеров, из них шесть песен, которые в свое время она сама же и исполнила впервые. Никакого нового материала, даже ни одной сцены не надо заучивать, только знай себе считывай реплики с телешпаргалок. Ух ты! Да если бы эти голливудские тупицы знали, что все так просто, они бы в очередь выстроились к телекамерам. Но мысли эти она держала при себе.

Перед великим днем Нили приняла на ночь три капсулы секонала. Генеральная репетиция была назначена на десять часов утра, и она приехала вовремя, хорошо отдохнувшая и горящая желанием немедленно приступить к работе. Весь первый час ушел на гримирование, затем в одиннадцать тридцать началась собственно репетиция. Гладко, с энтузиазмом молоденькой девушки, Нили провела вступительный диалог с ведущим, начала исполнять первую песню. Она пропела лишь три такта, как вдруг режиссер крикнул: «Стоп!» Он вышел из-за пульта и направился по проходу между рядами к сцене.

– Нили, ты пела не на ту камеру.

– Я не понимаю вас, – мило улыбнулась она. Ее дело только петь, все остальное – забота оператора.

– Первая камера снимала тебя во время диалога. Но при исполнении песни тебе нужно повернуться ко второй камере.

– А какая из них вторая?

– Вон та, с красным огоньком. Ты поешь первую половину, затем переходишь на третью камеру с танцевальным номером, а последние восемь тактов заканчиваешь опять перед второй камерой.

– Ух ты! Да мне надо университет окончить, чтобы тут разобраться. Для чего нам вообще все эти камеры?

– Дорогая, здесь все гораздо сложнее, чем может показаться. Просто запомни: если загорелся красный огонек – значит, съемку ведет эта камера. Путать их нельзя.

Она начала все заново, внимательно следя за камерами. Все шло хорошо, но она потеряла нужное место на телешпаргалке. В следующий раз она сосредоточила все внимание на ней и не учла, что позировать надо было перед третьей камерой.

– Да не беспокойся ты насчет шпаргалок, – взмолился режиссер. – Их будут носить за тобой. Следи только за камерами.

– Но я привыкла, чтобы камера следовала за мной, – чуть не расплакалась она.

Режиссер терпеливо успокаивал ее.

– Ничего, привыкнешь и к этому. Давай-ка попробуем еще раз.

Провели еще две репетиции. На измученном лице режиссера появилось выражение полного отчаяния.

– Нили, ты дважды зашла за отметки мелом и оказалась не в кадре.

– Но когда я пою, я должна двигаться.

– Прекрасно, детка. Но давай ограничим и отметим нужное пространство, чтобы я мог соотнести его с радиусом охвата всеми камерами.

– Не могу! Я двигаюсь так, как я это чувствую, а всякий раз я чувствую по-разному.

Так час за часом длились эти изнурительные репетиции «бред объективами нескольких камер. Грим у Нили почти потек, прическа потеряла форму. К пяти часам ни один номер не был еще готов.

Режиссер объявил перерыв на обед. Он подошел к Нили и непринужденно обнял одной рукой за плечи.

– В шесть часов прогоним все по новой с самого начала. Продолжай петь и танцевать, даже если допустишь ошибку. Мне нужно прохронометрировать все выступление. Потом я назову тебе все ошибки, изменения, сокращения, и у тебя еще останется время освежить грим и передохнуть перед эфиром.