Долина Пламени

А я знал. Теперь все казалось простым. Я оказал Кориоулу ту помощь, о которой он просил. У него есть друзья среди жрецов, и эти друзья состоят в его организации. Если Иерарх исчезнет, думал я, то у Кориоула появится возможность захватить власть и посадить на этот отвратительный золотой трон одного из своих ребят. Это все, что я мог для него сделать. И мне подумалось, что это — не так уж мало.

ГЛАВА 18

Стоя перед сияющими Земными Вратами, мы составляли небольшую живописную картинку. Лорна и я, с сопровождающими жрецами по обеим сторонам, готовыми схватить нас по первому же слову Иерарха, — и сам Иерарх, со всей своей мощью и величием, совершенно бессильный спасти себя. Это был великолепный момент. Я был очень горд своей выдумкой.

Иерарх повел плечами, прочистил горло и заговорил вполголоса, никого больше не оглушая, но все отчетливо слышали каждое его слово.

— Я недостоин этой чести. — Ему, вероятно, было нелегко произнести подобное, но это было лучшее из того, что он смог придумать.

— В Раю полагают, что вы более чем достойны, — диктовал я, и Лорна разносила эти слова над толпой.

Он скрежетал зубами. Я действительно слышал их скрежет. Он окинул помост взглядом, в котором затаилась злоба и надежда. Никто не шевельнулся. Не нашлось, очевидно, никого сообразительнее его. Вдруг слабая надежда озарила его лицо.

— Ну, пойдемте, — сказал он. — Пойдемте вместе.

И он повел нас к Вратам. Сначала я не понял, в чем дело, но вскоре догадался, что он намерен пропустить нас вперед. Он был слишком, чересчур вежлив, пропуская нас вперед, и, несомненно, не собирался следовать за нами.

— О, нет! — решил я. — Скажи: Рай удостоил вашего Иерарха чести первым пройти через Земные Врата.

Лорна хихикнула и произнесла это вслух.

На помосте возникло неожиданное напряжение. Шепоток прошел по рядам жрецов, они в ужасе уставились на Иерарха.

Он словно окаменел. Опять произошло что-то такое, чего я не знал. Но он знал. И все жрецы знали. Я посмотрел на Дио. Тот кивнул. Значит, все в порядке. Я ждал.

Это было потрясающее зрелище: Иерарх посмотрел на Земные Врата и побледнел, а я все не понимал, в чем дело. Конечно, ему не хотелось покидать Малеско, но реакция явно не соответствовала тому, что ему предстояло сделать.

Я подумал: «Он ведь может просто повернуться лицом к толпе и отказаться идти». Нужно срочно придумать, что мне делать в таком случае. Я был уверен, что он так и поступит, а в одно мгновение даже подумал, что он решился на это. Я заметил, как он замешкался, собираясь с духом перед тем как повернуться.

Толпа, казалось, тоже это почувствовала. Она попрежнему представляла собой единый организм, и колебание Иерарха скоро передалось и ей.

Они не хотели, чтобы он остался. Они не позволят ему остаться.

— Прощайте! — прокричал хриплый голос у самого помоста.

— Прощайте! — подхватили другие голоса, и потолок задрожал от дружных усилий этих людей поскорее распрощаться со своим властелином.

Он повел плечами под раззолоченными одеждами, по-бычьи повернул голову и окинул полным отчаяния взглядом ряды жрецов.

— Поправьте! — сказал он сквозь зубы, едва шевеля губами. — Поправьте, кто-нибудь! Фламманд, помоги мне! Гиперион, сделай что-нибудь! Гиперион, я тебя сожгу!

Никто не шевельнулся.

На помосте установилась вязкая тишина, а в зале набирали силу решительные крики прощания. Никто из стоящих на помосте не решался посмотреть Иерарху в глаза. «Фламманд! — свирепо шептал он. — Фламманд!»

В толпе жрецов рядом с Дио произошло почти незаметное движение. Кто-то сделал нерешительный шаг вперед, вероятно, это и был Фламманд. В тот же момент Дио, обнажив зубы в усмешке, сделал шаг вперед и оттолкнул плечом этого добровольца. Тот мог обойти его, но не стал. После секунды мучительных колебаний он сделал шаг назад и скрылся в толпе.

— Гиперион! — шепот Иерарха стал почти воплем.

Тишина на помосте казалась безжалостной, хотя я и не понимал, в чем дело.

Слева среди жрецов возникло движение. Гиперион пытался ответить на призыв, но ему не позволили. Гиперион, как и Фламманд, отступил. Жрецы, вслед за народом, твердо и окончательно отвергли своего Иерарха.

Он стоял, покачиваясь, опустив голову, с гневом и бессильной ненавистью глядя на жрецов, которые были в его власти еще мгновение назад, а теперь по какой-то таинственной причине одновременно продемонстрировали открытое неповиновение ему.

Этот момент был очень интересен. До сих пор Иерарх правил миром, но вот произошло что-то необъяснимое — и он стал беспомощен.

Его отчаянный взгляд скользил по знакомым лицам. Потом он втянул голову в плечи, и на какой-то миг показалось, что вот сейчас он тяжело, как бульдозер, двинется вперед, сокрушит оппозицию и силой заставит всех снова повиноваться. Но оппозиция была несокрушима, он не мог один одолеть целый мир. Оставалась лишь одна вещь, которую он мог растоптать в надежде сохранить свое лицо.