Долина Пламени

В группе Хартвелла было двадцать три человека. Много лет назад один из его предков был воином Республиканской армии и принимал участие в походе северян под командованием генерала Шермана. Другой его современник, чья кровь также текла в жилах Хартвелла, носил серую форму конфедератов и погиб на Потомаке. Теперь же под водительством их потомка двадцать три отверженных Бродячих Пса, отбросы цивилизации, скрывались в лесах. Они теснились у костра и жарили медведя, которого убили копьями и стрелами.

«Ура! Ура! Мы праздник принесли,Ура! Ура! Наш флаг несет свободу, —Так хор звучал наш от Атланты и до моря.Когда мы маршем проходили через Джорджию».

Там, где когда-то была Атланта, остался серый рубец опустошения. Светлые, чистые городки усеяли Джорджию; вертолеты, жужжа, проносились к морю и обратно. Великая Война между штатами стала воспоминанием, затененным еще более серьезными конфликтами, имевшими место позднее. И все же в этом тихом североамериканском лесу бодрые голоса воскрешали прошлое.

Линк потерся плечами о грубую кору дерева и зевнул. Он жевал табак и радовался своему кратковременному одиночеству. Однако он непроизвольно воспринимал — чувствовал — понимал разрозненные обрывки мыслей, доносившихся до него от бивуачного костра. Он не знал, что воспринимает чужие мысли, «слышит» их, поскольку считал, что Хартвелл и остальные так же все время слышат друг друга. Тем не менее эта взаимосвязь, как всегда, доставляла ему некоторое неудовольствие, так что он был благодарен чему-то — неизвестно чему, — давшему ему знать о приближении Кэсси.

Она неслышно вышла из тени и опустилась рядом с ним — стройная, красивая шестнадцатилетняя девушка, она была моложе его на год. Они поженились не так давно, и Линк все еще поражался тому, что Кэсси полюбила его, лысого, отличающегося от всех своим блестящим черепом. Он запустил пальцы в глянцевитые черные волосы Кэсси; ему доставляло чувственное удовольствие ощущать, как они струятся по его ладони.

— Устала, дорогая?

— He-а. Тебе плохо, Линк?

— Пустяки, — сказал он.

— Ты странно себя ведешь после набега на город, — пробормотала Кэсси, взяв его загорелую руку и выводя указательным пальцем узор на его мозолистой ладони. — Может, ты считаешь, нам не стоило этого делать?

— Не знаю, Кэсси, — вздохнул он, обняв ее рукой за талию. — Это третий набег за год..

— Ты что, сомневаешься в Джессе Джеймсе Хартвелле?

— А если да?

— Что ж, — серьезно ответила Кэсси, — тогда лучше подумай, как нам двоим побыстрее смыться отсюда. Джесс возражений не любит.

— Я тоже, — сказал Линк. — Может, больше не будет набегов, ведь мы идем к югу.

— По крайней мере, здесь у нас брюхо сыто, за канадской границей было хуже. Я не помню такой зимы, Линк.

— Холодно было, — признал он. — А здесь прожить можно. Вот только..

— Что?

— Жаль, что ты не участвуешь в налетах. Я больше ни с кем не могу об этом говорить. Странное было чувство. Вроде как голоса у меня в голове.

— Это безумие. Или колдовство.

— Меня никто не сглазил. Ты это знаешь, Кэсси.

— И травку ты не курил. — Она имела в виду марихуану, свободно росшую в глухих местах. — Расскажи мне, на что это похоже, — попросила она Линка, стараясь встретиться с ним глазами. — Худо?

— Это и не худо, и не хорошо. Все смешано. Что-то вроде сна, только я не сплю. Вижу картинки.

— Какие картинки, Линк?

— Не знаю, — ответил он, глядя в темноту, где журчал и плескался ручей. — Потому что половину времени, когда это бывает, я — это не я. Внутри то жарко, то холодно. Иногда — словно музыка в голове. Но во время последнего набега, милая моя Кэсси, это было хуже некуда. — Он поднял с земли щепку и отбросил ее в сторону. — Все равно как эту щепку станет швырять в воде. Все кругом тянуло в разные стороны.

Кэсси ласково поцеловала его.

— Не бери в голову. Все иногда путаются. Вот заберемся дальше на юг, будет хорошая охота, и ты забудешь свои фантазии.

— Я и сейчас могу их забыть. С тобой я чувствую себя лучше, просто рядом с тобой. Я люблю запах твоих волос, милая. — Линк зарылся лицом в прохладную, блаженную тьму девушкиных кос.

— Что ж, тогда я не буду их стричь.

— Да, лучше не надо. Твоих волос должно хватать на нас двоих.

— Думаешь, для меня это важно, Линк? Бун Кэрзон лысый, а красавец.

— Бун старый, ему около сорока, поэтому и лысый. В молодости у него были волосы.

Кэсси собрала мох вокруг себя и уложила на голове Линка в форме парика.

— Ну как? — Она улыбнулась ему чуть насмешливо. — Нигде ни у кого нет зеленых волос. Чувствуешь себя лучше?

Смахнув мох, он вытер череп, притянул жену к себе и поцеловал ее.

— Хотел бы я всегда быть рядом с тобой. Когда ты рядом, я не тревожусь. Только эти набеги меня раздражают.

— Думаю, их больше не будет.

Его взгляд был обращен в полумрак; юное лицо, темное от загара и с морщинами от суровой жизни, внезапно помрачнело. Он резко поднялся на ноги.

— У меня предчувствие, что Джесс Джеймс Хартвелл замышляет еще один.