Долина страха

— До востребования на Камберуэллское почтовое отделение.

— И даже не попытались взглянуть на того, кто их получает?

— Нет.

— Почему?

— Потому что я всегда выполняю уговор. После получения первого письма я обещал, что не буду его выслеживать.

— Полагаете, за ним кто-то стоит?

— Несомненно.

— Тот профессор, про которого вы мне рассказывали?

— Именно!

Инспектор Макдоналд усмехнулся и, посмотрев в мою сторону, еле заметно подмигнул.

— Не скрою от вас, мистер Холмс, у нас в сыскной полиции считают, что вы немного свихнулись на этом профессоре. Я лично наводил справки. Судя по всему, это весьма уважаемый, высокообразованный и талантливый человек.

— Рад, что вы признаете за ним хотя бы талант.

— Ну а как же! Выслушав вас, я счел своим долгом с ним повидаться. Зашла речь о затмениях. Как это получилось, не помню. Но он достал рефлектор и глобус и в две минуты мне все объяснил. Да еще книгу дал почитать, правда, признаюсь, она оказалась мне не по зубам, хоть я и получил основательное шотландское образование. Этот человек удивительно похож на пресвитерианского проповедника, у него такое худое лицо, и седая шевелюра, и высокопарная речь. Прощаясь, он положил мне руку на плечо — прямо отец родной, благословляющий сына на встречу с жестоким, холодным миром.

Холмс ухмыльнулся.

— Здорово! — сказал он. — Великолепно! А скажите-ка, друг мой, эта приятная и трогательная беседа происходила у профессора в кабинете?

— Да.

— Красивая комната, верно?

— Очень красивая, мистер Холмс. Обставлена прекрасно.

— Вы сидели напротив его письменного стола?

— Точно.

— Солнечный свет падал на ваше лицо, а сам он находился в тени?

— Вообще-то дело было вечером, но я помню, что свет лампы был направлен на меня.

— Именно. Вы случайно не заметили картину, висящую над головой профессора?

— Я обычно стараюсь замечать все, мистер Холмс. Наверно, от вас научился. Да, видел я эту картину: молодая женщина сидит, подперев рукой щеку, и искоса смотрит на вас.

— Это полотно работы Жана Батиста Грёза.

Инспектор постарался принять понимающий вид.

— Жан Батист Грёз, — продолжал Холмс, откинувшись на спинку стула и скрестив пальцы, — это французский живописец, расцвет которого приходится на вторую половину прошлого столетия, я имею в виду расцвет творчества, разумеется. Искусствоведение наших дней более чем подтвердило ту высокую оценку, которую ему дали современники.

Во взгляде инспектора явно проглядывала скука.

— Не лучше ли нам… э-э… вернуться… — забормотал он.

— Именно это мы и делаем, — оборвал его Холмс. — То, что я сейчас говорю, имеет непосредственное отношение к тому, что сами же вы назвали «Берлстоунской загадкой». Возможно, в этом и есть ее суть.

Макдоналд жалобно улыбнулся и посмотрел на меня, молча взывая о помощи.

— Я не поспеваю за вашими мыслями, мистер Холмс. Вы опускаете какие-то звенья, а я не могу перепрыгнуть через разрыв. Ну, какая, скажите на милость, может быть связь между давно умершим художником и убийством в Берлстоуне?

— В сыщицком деле любое знание — благо, — сказал Шерлок Холмс. — Даже такой прозаический факт, что в 1865 году картина Грёза «Девушка с ягненком» была продана на аукционе Портали за один миллион двести тысяч франков (что равняется более чем сорока тысячам фунтов), может подтолкнуть ваши мысли в нужном направлении.

Было видно, что толчок уже подействовал. Инспектор оживился, посмотрел с интересом.

— Осмелюсь напомнить вам, — продолжал Холмс, — что величину профессорского жалованья нетрудно узнать из любого надежного справочника, коих имеется несколько. Семьсот фунтов в год.

— Но как же тогда он мог приобрести…

— О том и речь. Как же он мог?

— Н-да, интересно, — сказал, задумавшись, инспектор. — Продолжайте, мистер Холмс. Вас слушать — одно удовольствие. Заслушаешься.

Холмс улыбнулся. Он всегда, как это свойственно настоящим артистам, радовался искреннему восхищению.

— А как же Берлстоун?

— Время еще есть, — ответил инспектор, покосившись на часы. — Кеб ждет у крыльца, и до вокзала Виктории мы доедем меньше чем за двадцать минут. Меня вот что интересует: помнится, вы говорили, мистер Холмс, что никогда не видели профессора Мориарти.

— Никогда.

— Тогда откуда вам известно убранство его комнат?

— Ну, это дело другое. Я три раза побывал в его квартире, дважды приходил в его отсутствие якобы по каким-то делам, сидел, ждал и, не дождавшись, уходил. А однажды… Впрочем, об этом случае не следует рассказывать детективу. Именно тогда я позволил себе взглянуть на бумаги, и результаты оказались самые неожиданные.

— Нашли что-то компрометирующее?

— Ни строчки. Это-то меня и удивило. Надеюсь, теперь вам ясно насчет картины. Она свидетельствует о том, что ее владелец — человек весьма богатый. Но как он разбогател? Он не женат. Его младший брат работает начальником железнодорожной станции на западе Британии. Научная работа приносит ему семьсот фунтов в год. И однако, у него есть полотно Грёза.

— И значит?..

— По-моему, вывод напрашивается.

— То есть, что он имеет большие доходы, и, судя по всему, незаконные?