Читаем Дом 1000 дверей полностью

- Ну-у… - протянул Джадж, - видишь ли, это не так-то легко сделать. Начнем с того, что тут есть нечто общее с модификцией. Так же один плюс один равно одному. Только немного в другом смысле. Ты помнишь кем был?

В. рассказал в точности, что пе?режил.

- Звезда рокопопса, недурно, а? - ухмыльнулся Джадж. И крайне серьезно продолжил: - Этот человек был реален.

В. изобразил бесконечное сомнение.

- Я те говорю, он был реален, как ты и я, - утверждал Джадж. - Все это существует: группа Блуд Ким Степперс, их музыка, Кими, ее солист, и его, Кимина, жизнь. А ты, так сказать, навестил этого Кими. Наведался в гости в его черепушку, ну и во все остальное, что к ней прилагается.

- Я не поверю в эти бредни, - заявил В.

- А, не поверишь, - откликнулся Джадж. - Может, еще разок тогда попробовать? - он потянулся к проводам. - Шутка, шутка! - быстро сказал он, увидев округлившиеся глаза В.

- Можешь, конечно не верить, это как те корчмАрь заквАсит, только тогда скажи, что это было? - спросил Джадж В.

В. пожал плечами. Для объяснения всего происходящего в этом Доме у него находилось только одно волшебное слово, которое уже набило оскомину.

- Галлюцинация? - произнес В. неуверенно.

- Получше ничего не придумал? – съязвил Джадж. – Хорошо, допустим, галлюцинация, - сказал он - Тогда давай проясним один момент: «галлюцинация» - это что такое?

- Ммм… наблюдение нереальных объектов…

- Ага, «нереальных» - это как?

- Ну, не существующих в действительности, воспринимаемой людьми…

- Ага-ага, и ты так уверен, что знаешь, ЧТО именно воспринимают другие люди в действительности?

- Конечно, более-менее. Может, оттенки разнятся, но в общих чертах…

- Как ты можешь утверждать наверняка, если никогда не видел мир глазами другого человека? Хотя, поправочка, до сегодняшнего дня никогда не видел.

- Но ведь люди общаются, разговаривают, рассказывают о своих впечатлениях… - неуверенно промямлил В.

- Да, да, разговаривают, хорошо, хорошо, - как ни в чем ни бывало согласился Джадж. - Я не буду спорить. Только ты мне честно скажи: разве когда ты был звездой рокопопса Кими, мир не преобразился до неузнаваемости?

В. задумался. Действительно, он не только побывал в другом человеке, но еще и словно на другой планете. Будь В. самим собой, он, может быть, и видел бы те же стены, тот же свет софитов, но все равно совершенно по-другому. И было еще нечто неуловимое, то, на что В. привык не обращать никакого внимания, но нечто несомненно очень важное, определяющее все его видение окружающего мира. Некий краеугольный камень мировоззрения, так можно было сказать, или даже не камень, а целая гора, на которую В. раньше не обращал никакого внимания, а теперь с удивлением обнаружил ее под собой.

Именно эта гора из воспоминаний, чувств, мыслей, ощущений, представлений и так далее была всем для В., была самим В. Он всегда использовал эту гору, сам того не замечая, ее драгоценная руда была всегда наготове, когда В. в ней нуждался. Ведь он не просто так судил обо всех окружающих явлениях и обстоятельствах, он всегда обращался к огромному невидимому багажу знаний, чтобы составить свое личное мнение. И, кроме того, гора из знаний, на верхушке которой метафорически находился В. задавала всей его жизни особое направление. Куда смотрела верхушка горы, туда стремился и В.

Так вот, у Кими эта гора была совсем другая! В. конечно, не успел многое понять, но он отчетливо ощутил, что его мышление в тот момент, когда он был Кими, имело совершенно иную основу. В. невольно ахнул, поразившись сделанному им открытию. Хотя В. и сомневался, что правильно все разложил по полочкам, но на вопрос Джаджа ему пришлось ответить утвердительно. Действительно, когда он был Кими, мир изменился до неузнаваемости.

- То-то и оно, - воскликнул Джадж. - Я те говорю еще раз, кержАк, не будь рабом слов!

В. ощутил толчок раздражения. Как будто бы сам Джадж не раб слов! Твердит свое «трансиляция» точно этим все сказано! А сам до сих пор не может внятно объяснить, что такое есть эта самая трансиляция!

- Кстати, еще одно, - не унимался Джадж. - Вот ты тут прокурлЫкал: «в воображении», а что такое воображение?

В. только устало отмахнулся. Довольно с него дискуссий.

- Я те говорю: этот кизЯк реально существует. Что касается доказательств, то ты сам их получишь. Со временем, - заключил Джадж и добавил после паузы: - Если будешь продолжать заниматься трансиляцией, - он расхохотался, увидев выражение лица В., который содрогнулся при мысли о том, что ему придется повторить подобный опыт. В. поскорее перевел разговор в иное русло:

- Если это правда, и трансиляция реальна, то что происходит с людьми, в которых вы трансилируете или как там это у вас называется? Они чувствуют что-нибудь? - спросил В., которому тут же пришло в голову, что в данном случае речь шла о доселе неслыханном вторжении в частную жизнь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ледяной плен
Ледяной плен

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!Говорят, где-то во льдах Антарктики скрыта тайная фашистская база «211». Во время Второй мировой войны там разрабатывались секретные виды оружия, которые и сейчас, по прошествии ста лет, способны помочь остаткам человечества очистить поверхность от радиации и порожденных ею монстров. Но для девушки Леры важно лишь одно: возможно, там, в ледяном плену, уже двадцать лет томятся ее пропавшие без вести родители…

Alony , Дмитрий Александрович Федосеев , Игорь Вардунас , Игорь Владимирович Вардунас

Фантастика / Исторические любовные романы / Боевая фантастика / Постапокалипсис / Прочая старинная литература / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика