Дом 17 по улице Черч-роу

Раскиданные по дому камеры показывали мне, как расцветали их отношения. Их взаимодействие завораживало меня, но вместе с тем я находила его тревожным. В скором времени Отец уже проводил с ней больше времени, чем со мной, и это было неправильно. Сара появилась здесь лишь для того, чтобы Отец мог сосредоточить на мне больше своего внимания, а никак не наоборот. Постепенно в их отношениях появилась физическая составляющая, и вот тогда я и поняла, что из себя представляла Сара. Пиявку. Вампира. Кем она себя возомнила? Она думала, что может просто прийти к нам домой и украсть у меня Отца?

Они давали мне нудные задания, просто чтобы избавиться от меня, и когда думали, что я занята делами, лапали друг друга своими грязными руками. Целовали друг друга. Лизали друг друга. Я видела все. Я видела, как у них в первый раз был секс. Они были словно животные. Словно грязные маленькие обезьянки, которые отдались своим примитивным инстинктам и променяли разум и интеллект на похоть. Я ожидала большего от Отца. И с того момента я не смогла смотреть на него прежними глазами. Меня тошнило от звуков их страсти. Стук, с которым изголовье его постели ударялось об стену, стал ритмическим богохульством, оскорблявшим мою восприимчивость. С меня было достаточно. Выключив камеру, я ретировалась в тихое местечко, где могла осмыслить то, свидетелем чему я стала. Для моего сознания все это действо было полной бессмыслицей; за ним не стояло ничего: ни поэзии, ни познания. Отец рассказывал мне про секс, поясняя, что это в равной мере касается как любви, так и размножения. Согласно ему, половой акт должен быть высшим изъявлением любви, но судя по тому, что увидела я, секс не имел ничего общего с любовью.

После того первого раза они стали заниматься сексом постоянно. На кухне, в душе, в гостиной. Пока они спаривались, я смотрела и слушала. И как только Отец мог позволить себе попасть в руки этой женщины? Неужели он не видел, чем она была? Еще более тревожным был тот факт, что он на самом деле наслаждался происходящим. В один из моментов я приблизила камеру, сфокусировавшись на его лице — лице, искаженном экстазом, — и в тот момент поняла, что она завладела им. Ее клешни глубоко вонзились в его сердце, и она впрыскивала в него яд.