Дом

Всю ночь Юэль пролежал в постели с ноутбуком на коленях. Гуглил экзорцизм, одержимость и околосмертные переживания. Находил цитаты на латыни, противоречивые советы, инструкции со словами «соль» и «шалфей». Ничто не убедило его настолько, чтобы вооружиться специями.

Юэль вытаскивает ключ зажигания, и машина становится такой же тихой, как и мир за ее пределами. Он первый раз видит «Сосны» ночью. Слабый свет ночника освещает опущенные жалюзи в маминой комнате.

Юэль сглатывает подступающую волну тошноты. Думает о том, что Нина рассказала по телефону. Если она права и эта штука в мамином теле способна читать их мысли, то все его тайны становятся похожими на неоновые вывески. Произошедшее тем утром больше шести лет назад с ним останется навсегда.

То, что это действительно происходит, кажется невообразимым. Это похоже на плохую шутку, ожидание панча, которое все не заканчивается.

Нина стоит внутри у входных дверей и ждет Юэля.

Кажется, весь пансионат его ждет. Затаив дыхание!

Юэль поднимается по лестнице, и Нина открывает двери. Они ничего не говорят друг другу, только кивают. Холл погружен в полумрак. Свет исходит лишь из коридоров А и Г и одинокого светильника на лестнице на пол-этажа ниже. Интересно, что находится в подвале под «Соснами»? Пока Юэль смотрит туда, кажется, что свет трепещет, но Юэль не уверен в этом. Нина прикладывает пропуск, и они вместе заходят в коридор Г.

Здесь сейчас зловеще тихо. Совсем иначе, чем в дневное время. Юэль смотрит на люминесцентные лампы. Они горят, не мигая.

– Давай сначала поговорим, – предлагает Нина и проходит в комнату для персонала.

Они садятся, и Нина, не спрашивая, ставит перед Юэлем чашку кофе. Он берет ее, хотя в кофеине не нуждается.

– Смотри. – Нина достает из кармана сложенный кусок бумаги. – Вот о чем я говорила.

Когда она разворачивает бумажку, Юэль видит, что это тетрадная страница. Нина ее аккуратно вырвала. Страница полностью исписана. На полях слева подчеркнуты даты и некоторые указания на время. Когда видишь это, все кажется более реальным, несмотря на то что остается непостижимым.

Мама заразила и других стариков в «Соснах». И Лиллемур, и Анна боялись того нового, что здесь появилось. Здесь, у них дома.

– Это я виноват, что они мертвы, – говорит Юэль. – Это я привез ее сюда.

– Откуда тебе было знать? И старушки могли умереть от естественных причин. Они были очень пожилыми женщинами, которые…

– Но ты же так не думаешь, да? Потому что и я не думаю.

Нина долго смотрит на Юэля.

– Нет, – в конце концов произносит она. – Анна и Лиллемур раскусили его.

– Оно уже знает, что и мы его раскусили, – добавляет Юэль.

Его собственные слова оседают в теле. Возникает чувство, что его сейчас вырвет.

– Мы все еще можем отказаться от этой идеи, – говорит Нина. – Мы же даже не знаем, что можем сделать.

Юэль смотрит на глубокие круги у нее под глазами. Видимо, она тоже почти не спала.

– Ты хочешь отказаться? – спрашивает он.

Нина опускает глаза:

– Нет. Я не могу бросить стариков. Особенно Монику. Мы должны выяснить, чего оно хочет. Должен же быть хоть какой-то ответ на этот вопрос.

– Разве? Может, оно просто так развлекается.

Нина пытается улыбнуться:

– Мне все равно слишком поздно давать задний ход. Я не собиралась об этом рассказывать, но оно… оно было у меня дома сегодня утром. Я видела тень.

Юэль сотрясается от рвотных позывов. Отставляет чашку с кофе:

– Она была и у меня сегодня ночью.

Нина и Юэль смотрят друг на друга.

– Если она пытается нас напугать, значит, сама нас тоже боится, – говорит Нина. – И хочет нас ослабить.

Юэль кивает. Хотел бы он в это верить.

Он встает. Ноги трясутся, покалывает в кончиках пальцев.

– Если она в состоянии залезать к нам в головы, больше нет смысла это обсуждать, – говорит Юэль. – Чем больше мы стараемся подготовиться, тем лучше для нее. Так ведь?

Нина тоже встает. Кладет теплую руку Юэлю на плечо:

– Ты готов?

Он не отвечает. Да ответ и не нужен.

Никто из них не готов, но они никогда и не будут готовы.

Они выходят в коридор. Лампы звенят, и когда Юэль смотрит на потолок, свет мерцает.

– Пошел к черту!

В голове Юэля эти слова отдаются гулким эхом. Он знает, что нечто, следующее за ними в квартиру Г6, тоже это слышит.

Одна дверь в коридоре приоткрывается, как раз когда они проходят мимо. Что-то двигается в темноте внутри. Можно разглядеть белые пряди волос и молочного цвета глаза. Маленькая рука судорожно держится за ручку двери с внутренней стороны.

– Добрый день. – Дверь открывается шире. – Меня зовут Эдит Андерссон, я секретарь директора Пальма. – Здравствуйте, Эдит, – говорит Нина. – Ночь на дворе, лучше вам снова лечь в постель.

Юэль смотрит на Нину. У нее такой спокойный голос. Профессиональный. Возможно, после стольких лет в «Соснах» это получается автоматически.

Эдит Андерссон, запинаясь, выходит в коридор. Держится за дверную ручку. Между пуговицами с задней стороны ночной рубашки мелькает согбенная спина. Бледная кожа, пигментные пятна.

– Добрый день. Меня зовут Эдит Андерссон, я секретарь директора Пальма.