Дом

Ираклий Голубень работал сутки напролёт, по-птичьи склонив набок голову, прислонял букву к букве, через слово смеялся, а через строку - плакал. «Милый», - глядя на него, думала Саша Чирина

, доставая из мусора его скомканные черновики, которые отсчитывали бессонные ночи и дни, когда покидало вдохновение. Аккуратно сложив их в папку, она убирала её на полку, ставя торчмя за пыльные книги, туда, где хранился семейный фотоальбом. Казалось, мир забыл об их существовании, и архив обречён превратиться в склеп. Но капля камень точит, и неожиданно Ираклия Голубень стали публиковать. Однако в писательские круги не пускали, точно отделяя тексты от автора. В авторитетных журналах появились длинные хвалебные рецензии, в которых, перечисляя достоинства его романов, умудрялись ни разу не упомянуть его имени.

- Читают! — выкладывала на стол сигнальные экземпляры Саша Чирина

. — Если ты пишешь для меня, то весь мир стал мною!

- Для меня он всегда тобой и был.

От радости Саша не находила себе места.

- Прочти, прочти мне скорее! - протягивала она книгу.

Ираклий Голубень сходу открывал нужную страницу: