Дом Аида

Днем он шатался по окрестностям, чтобы в конце концов прийти к однозначному выводу: на острове не имелось ничего интересного, если только ты не был любителем пляжей и бесконечного моря, куда ни кинь взгляд. Он попытался отправить сообщение Ириды через радугу, появляющуюся в морских брызгах, но ничего не вышло. У него не было ни одной драхмы, чтобы предложить ее в качестве подношения, а гайки и болты богиню Ириду явно не интересовали.

Ему даже ничего не снилось, что было весьма необычно для него – да и для любого полубога, – так что он понятия не имел о событиях во внешнем мире. Удалось ли его друзьям избавиться от Хионы? Отправились ли они на его поиски или продолжили путь в Эпир, чтобы закончить начатое?

Он даже не знал, на что стоит надеяться.

Но зато увиденный на «Арго-II» сон наконец обрел смысл – когда злая колдунья ставила его перед выбором: прыгнуть с обрыва навстречу облакам либо спуститься в темный туннель, полный потустороннего шепота. Туннель символизировал Дом Аида, куда Лео уже не попадет. Он избрал обрыв – рухнул с облаков на этот дурацкий остров. Но во сне у него хотя бы был выбор. В реальной жизни его не оказалось. Хиона просто взяла и выдернула его с корабля, запулив на орбиту. Несправедливо.

Но что хуже всего было в нахождении здесь, так это то, что он начал терять счет проведенным дням. Проснувшись, он уже не мог вспомнить, сколько пробыл на Огигии: три ночи или четыре.

От Калипсо толку было чуть. Лео попытался поговорить с ней в парке, но в ответ она лишь покачала головой:

– Здесь время течет по-своему.

Прекрасно. Возможно, в реальном мире успело пройти столетие, и война с Геей давно осталась в прошлом, с каким бы итогом она ни закончилась, хорошо для них или нет. А может, он пробыл на Огигии всего пять минут. Его жизнь могла закончиться к тому моменту, когда его друзья на «Арго-II» соберутся на завтрак.

В любом случае ему было необходимо убраться с острова.

В некотором роде Калипсо его жалела. Подсылала к нему своих невидимых слуг, оставляющих на краю парка чаши с тушеным мясом и кубки с яблочным сидром. Она даже передала ему несколько комплектов одежды – простые штаны и рубашки из неокрашенного хлопка, который она, должно быть, ткала сама на своем станке. Они так хорошо подошли, что Лео невольно задумался, откуда ей знать его размер. Или она просто воспользовалась стандартными мерками для «тощего представителя мужского пола»?

Но в любом случае он был рад обновкам, ибо старая одежда жутко воняла и обгорела. Обычно Лео во время использования пламени удавалось уберечь одежду от возгорания, но для этого нужно было сконцентрироваться. В Лагере не раз бывало, что он, задумавшись о чем-то во время работы в раскаленной кузнице над очередным проектом, через какое-то время опускал взгляд и обнаруживал, что вся его одежда сгорела, за исключением волшебного пояса для инструментов и дымящегося белья. Впору устыдиться.

Но если отставить дары, Калипсо явно не желала его видеть. Раз он осмелился сунуть голову в пещеру, так она просто взбесилась, разоралась и начала бросаться горшками.

Она определенно была настроена против него.

В конце концов он оборудовал себе постоянный привал недалеко от тропы, на границе между пляжем и холмами. Достаточно близко, чтобы ходить за едой, но достаточно далеко, чтобы не попадаться на глаза и под горячую руку Калипсо.

Лео соорудил из палок и брезента навес. Вырыл яму для костра. А из прибитых к берегу обломков деревьев и отмерших кедровых ветвей оборудовал себе даже подобие скамейки и рабочего стола. Часами он отлаживал архимедову сферу, вычищая и чиня ее круги. Сделал компас, правда, эта дурацкая иголка крутилась как сумасшедшая, куда бы он ни пошел. Из чего он вынес предположение, что GPS-навигатор здесь тоже был бы бесполезен. Этот остров был создан так, чтобы не быть отмеченным на какой-либо карте, вечная тюрьма для его жителей.

Он вспомнил про старую бронзовую астролябию, подобранную в Болонье, – ту, что, как сказали карлики, сделал сам Одиссей. У него возникло стойкое ощущение, что Одиссей, конструируя ее, думал как раз об этом острове, вот только, к великому сожалению Лео, он оставил астролябию на корабле, в столе Буфорде. Да и потом, карлики утверждали, что прибор не работает. Что-то насчет недостающего кристалла…

Он брел по пляжу, гадая, зачем Хиона отправила его сюда – если предположить, что то, что он приземлился живым, не было случайностью. Почему просто не убить его? Может, Хиона хотела навечно отправить его в лимб? Наверное, она понимала, что боги сейчас не в той кондиции, чтобы обращать внимание на Огигию, и магия острова нарушилась. Поэтому Калипсо продолжала быть здесь пленницей, а волшебный плот для Лео так и не появился.