Дом алфавита

Брайан сомневался. Может быть, во второй раз он попал. Он повернулся к выходящему на шоссе окну. Не видно ничего, кроме расплывчатых очертаний высоких деревьев.

Долгое время Брайан был уверен, что Ланкау просто выжидает. На самом-то деле ему и не надо было больше ничего делать. Хоть у Брайана и был козырь в рукаве, для него ситуация сложилась непростая. Лорин всегда будет оружием, которое можно обернуть против него. Если он от нее отойдет, Ланкау тут же на нее набросится. В таком случае козырь он разыграет плохо. Да и в любом случае он сильно ограничен в движениях: ноги-то связаны. С руками тоже дело обстоит неважно.

Лорин всхлипнула последний раз, и вокруг все стихло. Вдалеке пролетела птица. Слышен был лишь тихий гул очистительной установки бассейна. Ни вздоха, ни движения — ни единого признака, что за дверью есть хоть кто-то живой.

— Он нас убьет, Брайан, — снова сказала Лорин.

На этот раз тише. Она вздрогнула, когда Брайан на нее шикнул. Сомневаться не приходилось: открылась входная дверь. Открылась неслышно. Но по полу потянуло сквозняком — и это было заметно.

Брайан перекатился на спину и попытался прицелиться к дверному проему, ведущему к прихожей. Он похолодел от мысли, что у Ланкау где-то припрятано оружие. Едва в дверь вошли, Брайан выстрелил. Сухо треснул дверной косяк. Дыра была больше чайной чашки.

Как только фигура приобрела очертания, Брайан почувствовал, как замерло его сердце. Палец безвольно застыл на курке, потеряв всякую волю и намерения.

Он чуть не упал в обморок.

Озаренный льющимся снаружи светом, перед ним стоял человек, которого он оплакивал целую вечность, о котором думал, предаваясь бесконечно глубокой тоске. Брат, которого он давным-давно лишился. Друг, которого он подвел, бросил и предал.

Первое, что заметил Брайан: от мочки уха осталась лишь половина.

Джеймс.

Словно привидение, он стоял и смотрел ему в глаза. Он не казался старым — скорее просто изменился. Когда раздался выстрел, он даже не вздрогнул. Просто спокойно стоял и пытался осознать, что видит.

Когда он вошел, Брайан несколько раз позвал его по имени. Лорин снова задержала дыхание. Она переводила взгляд с незнакомого человека, стоявшего в дверном проеме, на террасу.

Брайан не обращал на нее внимания. Державшая «кэндзю» рука перестала его слушаться, глаза ослепли от слез.

— Джеймс! — прошептал он.

Пока Джеймс опускался на колени, Брайан попытался запечатлеть все его черты, как будто он мог раствориться так же быстро, как и появился. «Ты жив!» Его глаза смеялись.

Лицо стоявшей перед ним фигуры не выражало ничего.

Джеймс посмотрел на Лорин, а затем на открытую дверь. Затем повернул голову и мертвым взглядом посмотрел в глаза Брайану.

— Будь осторожен с Ланкау, — взмолился Брайан, чувствуя дыхание друга. — Он здесь!

Услышав эти слова, Джеймс мягко забрал из его руки пистолет. Брайан глубоко вздохнул. Поразительно и просто непостижимо. Вновь посмотрев на друга, он помотал левой рукой:

— Развяжи меня, Джеймс, только быстрее!

Брайану по лицу словно ударили кнутом — в него полетела слюна. В одну секунду выражение лица Джеймса изменилось и, исказившись, стало абсолютно неузнаваемым. В висок Брайана указывал трясущийся ствол «кэндзю». Перемена случилась быстро — на губах Брайана застыла улыбка.

В следующую секунду вошел Ланкау, прикрыв собой льющийся с террасы свет.

Выражение лица у Джеймса не изменилось.

Глава 62

— Герхарт, что ты тут делаешь, черт возьми? — несмотря на грубые манеры, говорил Ланкау доброжелательно. — Дело не в том, что ты не вовремя. Вовсе нет. — Он подошел поближе, одновременно стараясь обезопасить себя от очередных неприятных сюрпризов со стороны лежавшего фон дер Лейена. — Хорошо, что ты пришел, друг мой! — Он примирительно поднял руку. Взгляд у него был настороженный. — Ты все правильно сделал. Помог мне. Молодец!

Фон дер Лейен никак не переставал дрожать. Казалось, он застыл, глядя умоляющими глазами. «Please!»[30] — вот и все, что сорвалось с его губ.

На Герхарта Пойкерта это слово подействовало как пощечина.

Под перекрестными взглядами Ланкау и лежавшего он попятился в прихожую. Волнения заметно не было. Его лицо ничего не выражало.

— Ну же, Герхарт. — Ланкау широко улыбнулся, пряча раздражение. — Отдай мне пистолет. Нехорошо с ним разгуливать.

Ланкау умоляюще на него посмотрел и протянул руку. Герхарт замотал головой.

— Отдай, Герхарт. Давай я его на предохранитель поставлю. Сам ты этого делать не должен. Ну же. Все хорошо.

Ланкау заглянул ему в глаза. В них светилось упрямство, которого раньше не было.

— Ну же, Герхарт! Давай его сюда, или я разозлюсь! — Ланкау подошел вплотную — Отдавай! — скомандовал он, протягивая руку.

Взгляд Герхарта стал еще упрямее. Он поставил «кэндзю» на предохранитель. Но не отдал.

Ланкау отступил на середину гостиной и посмотрел на Герхарта Пойкерта как на непослушного школьника.

— Герхарт! — Он предпринял новую попытку. — Как думаешь, что скажут Штих с Крёнером, если тебя сейчас увидят? Ты же отдашь мне пистолет?

Полученный ответ лишил его дара речи.

— Ничего они не скажут. Они мертвы.